Это черновик! Сколько же зла пришлось пережить Раде за свою маленькую жизнь?! Ложь, нелепое обвинение сестры, предательство семьи, смерть любимого брата! Но она выжила всем на зло и теперь её бояться, называют ведьмой. А вот кто она на самом деле, вы узнаете прочитав мой роман.
Я сидела в СВ-купе поезда Москва-Хабаровск, когда странное чувство тревоги и ожидания чего-то непонятного прямо кричало у меня в голове, заставляя напряжённо перебирать в памяти события этого утра. И вроде бы ничего сверхъестественного не происходило. Но всё началось после вчерашнего непонятного сна, когда бабушка пришла ко мне в нём, села молча на кровать и, погладив по голове как маленькую девочку, в утешении произнесла:
— Бедная моя внученька. Всё пройдёт, но я же тебя просила и предупреждала, что месть за Митю вернётся бумерангом. Но ты не послушала меня, старую, вот теперь и пришло время пожинать плоды. Мужайся, Рада. Помни, страх и паника приносят только смерть, не поддавайся ей! Ты умная, будь хладнокровной, это тебе поможет. Запомни, ещё не настало твоё время уходить вслед за нами!
И напоследок нагнулась надо мной, коснулась теплыми губами щеки и исчезла. Как лёгкая предрассветная дымка, оставив после себя растущее чувство напряжённого ожидания. Резко открыв глаза, я села на кровати, зябко поёжившись, натянула на плечи сползшее одеяло и, приложив руку к груди, задержав дыхание, постаралась успокоить бьющееся в бешеном темпе сердце.
Лежать бесполезно, призрачная надежда на безмятежное продолжение сна исчезла. Тяжело вздохнув, я спустила ноги с кровати и голыми ступнями ощутила мягкий ворс ковра. Прислушалась. Во всём доме стояла тишина, а полумрак окутывал спальню. Не включая свет, я наклонилась, поискала ногой тапки, но вспомнив, что они так и остались в ванной, недовольно хмыкнула. Раздражённо скинув одеяло, встала. Прошла к окну, отодвинула невесомую ткань кружевной шторы и, прислонившись к холодному стеклу горячим лбом, замерла. Несколько минут простояла неподвижно, смотря вдаль на стремительно светлеющее предрассветное небо и тёмный строй деревьев, как будто ждущий первого лучика солнца. В голову лезли какие-то смутные образы, навивая непонятную тоску. Больше всего тревожил сон — появление бабушки с неясным предупреждением. Расплата за месть — она уже три года висит надо мной, как пресловутый Дамоклов меч. Если сейчас мне бы дали шанс изменить свой выбор и раскаяться, я без колебаний ответила бы отказом, ибо в моей душе нет сожалений о содеянном. Так что, большего наказания, чем потеря брата, для меня не существовало. А Мити уже нет.
Митя! От одного звука его имени в глазах предательски защипало, а в горле появился горький комок, словно и не было этих лет. Боль от потери намертво засела под кожей, терзая острыми коготками мою истерзанную переживаниями душу. Что толку от всех моих знаний и умений, если не смогла уберечь самого близкого человека?! Зачем они мне? Ответить на этот вопрос мог лишь один Бог, но до него мои мучения не доходили. Что толку в очередном самокопании? Это лишь добавит никому ненужного раздражения. Хватит, пора заканчивать экзекуцию души и заняться делами!
Открыв створку окна, я впустила в комнату прохладный утренний ветерок, наполненный запахом летних трав. Обняв себя за плечи, ещё чуть-чуть постояла, стараясь впитать тихий, неспешный рассвет нового дня. Затем нехотя развернулась и поплелась в душ…
Вот уже почти три года я живу под одной крышей со Славкой.Он настоял, сказав, что это для моей безопасности. Странные у нас с ним отношения, похожи на семейные, но мы не любовники. Хотя все окружающие в этом уверенны, кроме друга Славки и по совместительству телохранителя — Игоря Кондратьева или просто Кондрата. Сколько воды утекло с того момента, когда я пришла в кабинет к некому Северу за помощью, а помню как будто вчера. Не знаю, почему этот суровый мужчина до сей поры терпит мой вздорный характер. Упрямство, сумасбродные выходки и даже возникающие по моей вине проблемы, из которых он вытаскивает мою шкурку. Но я считаю его своей семьёй, даже больше чем просто родственником. Это довольно странно звучит из уст человека, родившегося в многодетной семье. Но, правда, жизни такова, что кроме брата у меня близких не осталось, причем уже давно. А бывший криминальный авторитет Северский Святослав Николаевич, заменил мне всех. Иногда, казалось, что он мой настоящий отец, которого так не хватало в детстве. Ибо мой реальный родитель лишь визуально присутствовал, да и то, когда иной раз приходил с очередной попойки.
Впрочем, надо заметить, что вряд ли мы считались дружной семьёй. Вечно занятая мама не успевала уделять внимание всем семерым детям. Разве что только самым младшим, но я в их число не входила. Сколько себя помню, особой любви я ни у кого не вызывала, кроме Мити.
У Северского же ни жены, ни детей. Он сам по себе, правда, когда-то давно у него была невеста, которую он безумно любил, и из-за которой оказался в тюрьме. Но правду об этой трагедии знали всего два человека — я и он. Слава не распространялся о прошлом, молча продолжал хранить память о любимой. Может, поэтому и прикипели мы друг к другу, понимая горе друг друга. Взаимная симпатия, однако, не мешала нам бурно ругаться, выяснять отношения, вот и вчера мы не сошлись во мнении на счет моего отъезда в тайгу…
Слава с недовольным видом обиженного в лучших чувствах всё-таки сменил гнев на милость и вышел проводить меня до машины.
— Рада, всё равно ты зря отказываешься от охраны. Тревожно мне что-то, на кой чёрт переться в такую глушь, за каким-то бурьяном, не понимаю! Ну, возьми с собой хотя бы Кондрата.
Я представила себе эту картинку и весело рассмеялась.
— Ой! Слава! Зачем он мне там, а? Или думаешь, что дома меня будут ждать Али-баба и сорок разбойников с автоматами наперерез? Не смеши! Перестань дёргаться, мы же всё вчера решили. Никому я в тайге не нужна, поверь. Насобираю трав и через неделю обратно вернусь, ты и соскучиться не успеешь.
Я обняла за шею встревоженного мужчину, погладила впалую, колючую щёку.
— Упрямая ты, зараза! — недовольно ворчал он. — Надо тебя замуж выдать, будешь мужу мозги пудрить, а я старый уже для этой канители.
— Слав, прекрати! Мне никто не нужен, кроме тебя. — Я прижалась к нему, положив голову на грудь. — Кто меня так защитит, кроме тебя? Кому нужна ведьма, которая только приносит неприятности и может стать разве что очередной проблемой? Не-а, дураков нет, поверь!
— Эх, ты! Вроде с виду умная девка, а сейчас глупости говоришь! — Он отстранил меня за плечи и посмотрел в глаза. — Да все завидуют моей потенции, думают, ты моя любовница. А как смотрят на тебя, не видела?! — Славка хрипло и коротко хохотнул. — Провожают такими взглядами, что хоть пожарных вызывай.
— Ага, как же! Славка, да они боятся мне руку пожать. Не говоря уже про другое. Сначала присматриваются, изучают, есть ли на мне перчатки. Ладно, Слав, мне пора ехать. Обещай недолго засиживаться в офисе. И кури меньше, а то не расстаёшься с сигаретой.
— Рада, не зарывайся! Это ты у Генки нахваталась, да? Он мне всю плешь проел: не пей, не кури! Достал уже, эскулап хренов! Может ещё мне дышать через раз прикажет?! Тебе ли не знать, что от судьбы не уйдёшь и, если там, — он поднял высоко голову, — написано помереть мне, то даже в ядерном бункере «костлявая» найдёт. Ладно, девочка. Хватит мои философствования слушать, езжай. Поезд ждать не будет, когда доедешь, позвони. Вот же чёрт! Что-то у меня душа не на месте от твоей авантюры с отъездом.
— Слав! Я и не знала, что ты у нас Кассандра! — улыбнулась я и успокаивающе погладила его по плечу. — Всё будет хорошо, увидишь. Пока!
Изобразив на лице уверенность, которую вовсе не ощущала, села в машину, кивнула шофёру, здороваясь. Он улыбнулся в ответ, и машина тронулась с места, увозя меня на вокзал…
Совершенно внезапно дверь в купе отворилась, прерывая мои воспоминания, и на пороге возник странный тип: маленький щуплый, лысый. Он нагло шагнул вовнутрь.
— Вы кто? Что вам нужно в моём купе? — возмутилась я, такому нахальству.
— Извини за вторжение, — съязвил он. — Меня просили передать тебе привет… от Беса! Помнишь его или напомнить?!
С трудом заставив себя не паниковать раньше времени, вдруг пронесёт, кивнула.
— Считай, что передал. А теперь освободи помещение, мешаешь, — я и сама поразилась холодному тону своего голоса.
— Э, нет дорогая! Не так быстро! Бес хочет тебя видеть!
— А я его нет! — сказала, как отрезала. — Можешь так и передать своему хозяину.
— Слушай ведьма, не выкобенивайся! Поехали, он ждёт.И лучше не зли меня! Тебе не понравится моя злость, — прищурившись, предупредил он.
— Ага, прямо сейчас, только шнурки поглажу и прибегу! — съязвила я. — Нет, это ты меня послушай! Выметайся из вагона, пока я добрая. Бесу скажи, если ему приспичило лясы потачать, пускай сам приходит.
— Борзая, да? Ты, сука, совсем страх потеряла?! Быстро подняла задницу, и на выход!
От такого наезда я даже растерялась. Опомнившись, вскинула бровь и окатила незваного гостя презрительным взглядом.
— Чего?! Я смотрю это ты у нас шибко смелый выискался! Да стоит мне сейчас…
Из приоткрытой двери донёсся чей-то низкий мужской голос:
— Лис! Ну и долго ты с ней будет церемониться?! Харэ языком чесать! Бес ждать не любит.
А вот это уже плохо, значит этот сморчок не один! Только тогда я поняла, что попала. В голове пронеслись панические мысли, кисти рук похолодели.
«Спокойно, нельзя поддаваться страху! — постаралась успокоить себя. — Думай, Рада, думай! Надо дать
Славе с Кондратом какую-нибудь зацепку, чтобы поняли, где меня искать и у кого. Господи, помоги, прошу тебя!»
И тут неожиданно в возникшей на секунду тишине купе раздался звонок моего мобильного, лежавшего на столике.
Похититель напрягся, мигом схватил телефон.
— Слава… — прочитал он высветившееся имя на дисплее. — Блядь!
Аппарат в его ладони продолжал надрывно звонить. Быстро достал из-за пояса пистолет, направил его в мою сторону.
— Ответь! Но без глупостей! — угрожающе приказал он. — Ты же умная баба и не хочешь пострадать, да?
Я кивнула. Тот нажал кнопку приёма звонка, поставил на громкую связь.
— Аллё, Рада?
— Да, Слав. Что случилось?
— Ничего. Хочу спросить, может, всё-таки возьмёшь с собой кого-нибудь? Тут Кондрат кипишует, хотел к тебе ехать.
Я задрожала, ели сдерживая себя, чтобы не крикнуть: «Помоги». Но умом понимала, это ничего не даст. Он понятия не имеет, где меня искать. Надо было придумать что-нибудь, дать намёк.
— Нет, нет! Успокой Кондрата, он нервничает по поводу жены. Ты скажи ему, что с его любимой Ириной и её братом всё будет хорошо. Никого не нужно присылать.
Похититель довольно хмыкнул и жестом показал, что пора заканчивать болтовню.
Остаётся только надеяться на то, что Славка передаст Игорю мои слова о жене, ибо только в этом случае есть надежда привлечь внимание к допущенной специально ошибке. Ведь её зовут не Ирина, а Инга и у неё нет братьев!
— Ладно, давай прощаться, Слав! Звони, целую!
— Я передам твои слова! Всё девочка, как будешь на месте, сообщи! Пока. Эй... — он хотел что-то ещё добавить, но не успел.
Наглый тип, которому надоел наш разговор, быстро нажал на сенсорный экран и сбросил вызов.
Джип стремительно удалялся от вокзала, водитель, не сдерживаясь, матерился, поминая московские пробки. Сидя на заднем сидении, я безучастно смотрела в окошко на проезжающие мимо машины. Отгородившись от похитителей глухой стеной равнодушия, надеялась лишь на то, что Кондрат кинется выяснять, зачем я в разговоре со Славой перепутала имя его жены, да ещё и несуществующего брата приписала. Слабая, но всё же хоть какая-то надежда. Ибо выйдя из купе и увидев двух двухметровых амбалов, ясно поняла, во что ввязалась. Ругаться, кричать, звать на помощь было бесполезно. Нет, рук мне не заламывали, кляпом рот не затыкали и глаз не завязывали, тщательно поддерживали иллюзию цивилизованного разговора, после которого меня отпустят на все четыре стороны. Но я отчётливо понимала, что это блеф. Никто меня не собирался отпускать, разве что только на тот свет.
Почему во мне такая уверенность? Причина проста — похищают ради какой-то цели. Выкупа или ещё по неизвестной причине, но просить денег у Севера мог только камикадзе. А Бес не походил на самоубийцу, он понимал, если на него падёт хоть малейшее подозрение, то место на кладбище ему считай заказано. Славка такого не прощает, тем более, если тронули меня. Одного не понимаю, что или кто толкнул Беса на это безумство? Да, тогда, в Чечне, мы расстались не очень хорошо. Но уже прошло много времени,и до сегодняшнего дня о нём я нечего не слышала.
Выехав из Москвы, джип поехал по МКАД в неизвестном направлении, затем свернул влево и выбрался на неказистую дорогу. Спустя ещё какое-то время, мы оказались на въезде перед шлагбаумом. Тот нахальный сморчок, который ввалился ко мне в купе, нехотя, вылез из салона машины и подошёл к охраннику на посту. О чём был их разговор, не знаю, но нас пропустили без проблем и досмотра. Проехав по асфальту элитного посёлка и свернув в переулок, через несколько метров авто остановилось возле высокого забора частного дома. Железные ворота бесшумно отворились автоматически, пропуская нас вовнутрь.
Руки похолодели, по позвоночнику мелкими колючими мурашками пробежал страх. Надеюсь, меня уже ищут, а если нет, то это конец. Ведь своих лиц они не скрывали, так же как и место пребывания. А это означает лишь одно — меня не боятся. Вернее, уже не боятся, потому что живой отсюда не выпустят.
— Не нукай! Не запрягал! — огрызнулась я, не желая показывать страх.
Он попытался схватить меня за плечо и вытащить насильно, но вместо этого получил подзатыльник по бритой голове.
— Грабли убери! — начала я возмущаться. — Не смей меня лапать, придурок! Ещё раз полезешь ко мне, пожалеешь! Урод!
— Да кому ты нужна, истеричка! Не льсти себе, пигалица! Худущие малолетки, не в моём вкусе. Вылезай уже, харе верещать! — недовольно искривился амбал.
Я быстро выскочила из салона и со всей силы захлопнула дверцу.
— Лис! Забери эту стерву, а то она меня достала! — крикнул он сморчку, который стоял чуть поодаль, оживлённо болтая с кем-то. — Вот скажи, откуда столько гонора в такой малявке?!
Лис усмехнулся и подошёл к нам.
— Да, эта пигалица, как ты её назвал, стоит намного больше, чем мы все вместе взятые. Не зря же Бес столько отвалил за информацию о ней, — кивнул он в мою сторону. — Иди за мной, он тебя уже заждался.
Услышав это, я напряглась. Значит, кто-то следил за мной? А я, дура самоуверенная, ничего не заметила! Чувствовала же атмосферу, звенящее напряжение вокруг. Я мысленно корила себя в пустой след за глупое поведение. Надо было послушать Славку, взять с собой Кондрата. Упрямая идиотка! Ведьма называется, дальше своего носа не увидела!
За мыслями не заметила, как попала в дом. Обычный, двухэтажный, ничего особенного. Прошли по холлу и, обогнув витую лестницу, ведущую на второй этаж, остановились напротив массивной двери.
— Заходи! — пихнул меня в спину, открыл сморчок её.
— Ещё раз толкнёшь, пожалеешь, — предупредила я и вошла в кабинет.
Замерла на входе, окинув взглядом комнату. Дорогая мебель из тёмного дерева, шкафы набитые книгами в позолоченных переплётах. Мягкий, кожаный диван и широкие кресла. Прямо напротив входа одиноко стоял стул, который явно предназначенный для меня. Глубоко вдохнув какой-то странный сладковатый дым от сигарет, гордо выпрямилась и прошла вглубь помещения.
— Ну, здравствуй, Рада! Я так долго ждал этой встречи и наконец, дождался, — ехидно с большой долей превосходства раздался голос Беса.
Была видна лишь кисть руки Беса с зажжённой сигаретой, вольготно расположившегося в глубоком кресле.
Он резко развернулся ко мне за массивным украшенным резьбой столом.
— И тебе не хворать, Бес! Как говорится, обещанного ждут три года, значит подошёл срок, — язвительно заметила я и, подойдя к стулу, опёрлась на спинку руками. — Только не знаю, зачем столько ждать было? Раз так хотел пообщаться, в чём проблемы? Или разыскать меня в Москве не мог?
— Вижу, за это время гонора в тебе не убавилось! Такая же наглая, дерзишь. Не боишься? — усмехнулся он, затягиваясь сигаретой.
— Нет, ничуть, — сладко улыбнулась я. — Давай оставим китайские церемонии и перейдём к делу. Говори дорогой, что хочешь от меня?
— Ну, как знаешь, — пожал он плечами. — Я много чего хочу, а ты мне поможешь.
— Да?! Интересно! С какого перепуга ты считаешь, что я буду тебе помогать?! — в недоумении я вскинула бровь. — А ещё говоришь, я наглая.
— М-да! Слишком Север тебя избаловал, придётся мне заняться твоим перевоспитанием, — с нарочито сокрушённым видом он покачал головой.
— Поздно перевоспитывать. Старую лошадь новым трюкам не научишь. Может, наконец, скажешь, зачем я тебе?
— Ладно! Скажу, раз не хочешь беседовать. Хочу занять место Севера.
— Что?! Бес, ты совсем умом двинулся?! Помогать тебе? Никогда! — возмутилась я.
Он встал из-за стола, подошёл ко мне, зло ухмыльнулся.
— Вот что, ведьма! Не зли меня, а то отдам тебя людям Доку! Не забыла такого? Они уже давно мечтают познакомиться с тобой поближе!
Внешне я постаралась сохранить тоже выражение лица, но внутри всё звенело от напряжения.
— Ты, думаешь, я вникаю в его дела? Ошибаешься! Слава меня не посвящает в это, так что даже при великом желании помочь не могу, — высказалась я и, обогнув стул с противоположной стороны, села, закинув ногу на ногу.
— Врёшь, сука! — со злостью почти выплюнул он слова, схватив мою голову, дёрнул за волосы, заставив смотреть в перекошенное от гнева лицо. — Думаешь, я поверю в то, что старый хрен, который тебя трахает, ничего с тобой не обсуждает? Или думаешь, я шутить с тобой буду?! Хочешь повеселиться, сейчас устрою! Мальчиков позову, устроим «субботник».
Посмотрев в его глаза, увидела расширенные зрачки и поняла, что смутило меня в сладковатом дыме. Анаша! Он курил сигарету с нею. Чёрт! Только обкуренного идиота не хватало для полного счастья!
Страх липкими щупальцами прополз по коже, заставляя похолодеть изнутри. С наркоманами даже мне становится не по себе, их затуманенный этой дрянью мозг невозможно контролировать, спонтанная агрессия и не предсказуемые действия вселяли ужас. Стараясь не подать ему виду, я нагло усмехнулась.
— Завидуешь Славке, да? Что не ты на его месте, а? — цинично рассмеялась я. — Зови, мальчиков! А то скучно у тебя здесь, как в гробу!
Он явно не предвидел такого поворота, явно ожидая совершенно другой реакции. Несколько секунд растерянно смотрел мне в лицо, притянув к себе ещё больше за волосы. Затем опомнился, зло прошипел:
— Я всегда знал, что все бабы шлюхи. Им бы только член побольше да подлиней. Интересно, а Север знает, что его любовница любит групповушку?! Лис!
Дверь в кабинет приоткрылась, и в ней появился сморчок.
— Звал?
— Позови желающих развлечься. А то нашей даме, — при этом слове он брезгливо скривился, — скучно!
— Как скажешь, Бес! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Лис, я не нуждаюсь в советчиках! Иди, выполняй!
Тот лишь пожал плечами, кинул взгляд на меня и молча вышел.
Отпустив мои волосы, Бес отошёл к столу и прислонился к столешнице бедром. Я старалась сохранять спокойствие, мысли же со скоростью звука проносились в голове.
И что теперь? Зачем я это сделала? Чем остановить или напугать толпу озабоченных мужиков? И тут случайно посмотрев на стол, увидела одиноко стоящий на краю стакан с водой. Как вдруг в голову пришла шальная идея. О, боже! Спасибо тебе! Только бы всё получилось! Один раз ради шутки я пробовала разбить стакан силой мысли, и вот теперь у меня есть только одна попытка. Если всё правильно разыграть, то вряд ли у мальчиков возникнет желание развлекаться.
Между тем, в комнату ввалилась толпа мужчин, человек восемь, с азартно горящими глазами.
Встав, я прошла к ним.
— Мальчики, а вы меня не боитесь? — не теряя времени, я им задала вопрос.
Раздался дружный хохот, и один из них ухмыляясь, ответил:
— Не-а, не боимся. Чего тебя боятся?
— Да, так говорят, я — ведьма.
— Гы, гы! Удивила! Все бабы ведьмы! Ты зубы не заговаривай, не поможет! Не бойся, маленькая! Тебе понравится, мы таких крошек любим! — подмигнул он своим дружкам.
— Мальчики, зря вы не боитесь. Смотрите на стакан. Представьте, что это ваш член.
Они продолжили раздевать меня взглядами.
Я же сосредоточилась на стакане с водой, собрав все силы, гнев, злость и представив их в виде энергетического шарика, кинула им в стакан. Через секунду он разлетелся на мелкие осколки, осыпав столешницу, пол и даже опешившего Беса градом воды вместе со стеклом.
На секунду все находившиеся в комнате замерли, переваривая происшедшее, не веря глазам. Затем по лицам парней прокатилось изумление и недоверие, суеверный шок.
— И ещё одно, мальчики. Прежде чем вы решитесь рискнуть здоровьем, хочу спросить, знаете Доку Загаева и его братца?
Живя среди мужчин, я изучила их поведение, они, порой, такие же сплетники, как и женщины. А судьба этого гада, наверняка уже обросла небылицами и стала притчей в языцех. Теперь она должна помочь мне.
— Ты имеешь ввиду покойника? А причём здесь он? — поинтересовался кто-то.
— Да, его, — подтвердила я. — Наверно, все в курсе, как он умер?! Он меня обидел и поплатился за это сполна.А среди вас есть добровольцы, которые хотят передать ему привет от меня лично? Если поимеете меня, то обещаю каждому такую смерть, которой сдох этот шакал!
— Чё вы её слушаете! Она всего лишь болтает, а вы, как сопливые малолетки, уши развесили! — вмешался Бес, видя, что его люди растеряли былой пыл. Со злостью хлопнул по столешнице рукой и смёл с неё поднос с чашками. — Вы, что её боитесь?! Эту шулершу, которая показала вам фокус, и вы нассали в штаны?!
— Не верите?! — с издёвкой в голосе усмехнулась я. — Тогда зачем чеченцы хотят меня видеть и платят тебе за это, если всё враньё и бабские россказни?!
Постаралась максимально спокойно смотреть на сомневающихся мужчин, не выдать свой страх, потому что малейшее проявление его, и хрупкий план, держащийся только на моей выдержке, рухнет. Те несколько секунд, показавшихся мне часами.
Но вот я заметила, что они дрогнули, поверили в то, что их ждёт неминуемая, мучительная смерть, если они решатся на изнасилование.
— Знаешь, что Бес, разбирайся со своей девкой сам! Нам ещё жить охота, а если ты не веришь её словам, то можешь сам попробовать. Пошли отсюда, они без нас разберутся, — решился высказать общий настрой один из подчинённых авторитета.
Сам Бес порывался что-то сказать, но его никто уже не слышал. Толпа просто быстро удалилась, прикрыв за собою дверь.
Только тогда я позволила себе выдохнуть и чуть расслабится.
Позади меня раздались быстрые хлопки, заставляя, обернутся. Хозяин кабинета, беззвучно смеясь, хлопал в ладоши.
— Браво! Знаешь ведьма, ты меня удивила. Теперь понимаю, за что Север тебя так ценит, такой балаган устроила. Любо-дорого посмотреть! Куда там голливудским актрисам, они с тобой рядом не стояли! Надо же, как справилась с моими пацанами, развела их мастерски. Даже я на какую-то долю секунды поверил в ту ерунду, которой ты их пугала. Особенно после трюка со стаканом, можешь своё шоу открывать. Успех гарантирован, зрители будут в восторге.
— Хм! Интересно! А почему это ложь?
— Рада, скажи, по-твоему, я похож на дауна?! Да будь у тебя хоть половина того, о чём ты сейчас втюхивала этим идиотам, мы бы уже не беседовали. Ну ладно. Повеселились и хватит. Пришла пора нам серьёзно побазарить.
Я прошла вглубь комнаты, снова села на стул. Сложив руки на груди, всем видом показывая, что готова его выслушать.
— А вот теперь слушай меня внимательно, ты мне поможешь, если конечно дальше хочешь жить, — он хмыкнул. — Или ты думаешь, я тебя отпущу на свободу? Чтобы Север узнал, кто под него роет и наведался в гости.
— Спасибо, но я не буду тебе помогать.
— Ты подумай, время ещё есть. Искать тебя здесь не будут, потому что никому даже в голову не придёт подозревать меня. Ну поищут они месяцок-другой и допустим найдут твой хладный труп. Это в том случае, если ты и дальше будешь кобенится!
В дверь громко постучали.
— Входи! Что случилось?
— Да, тут охранник Ирины звонит.
— Так, опять она наверно очередной фортель выкинула. Давай трубу, — с тяжёлым вздохом Бес прошёл мимо меня, взял рацию. — Слушаю, что этот раз она сделала?
— Ты только не бесись, но мы не можем её найти.
— Где вы?!
— В каком-то торговом центре, как же его... чёрт возьми... бутике! Она шмотки решила купить, пошла примерять и всё! Как в воду канула!
— Мать вашу! Вы там чё совсем мозги растеряли?! Ищите!
— Но Бес…
— Я сказал, ищите! Наверняка, она ещё в другой бутик побежала, пока вы там на тёлок слюни пускали! Искать, бараны! — приказал он и отключился. — Лис, твои люди в конец обнаглели! Разберись с ними! Уже не могут Ирку найти, ведь знают, что она может сбежать.
На столе ожил мобильный, заставив меня вздрогнуть.
— Могу поспорить, это Ирка звонит. Сейчас начнёт грузить подробностями, что купила, и какие охранники дебилы, — обрадовался Бес, протопав к телефону.
Взглянув на экран, улыбнулся, кивнув головой, ответил:
— Да, Ирка! У тебя совесть есть или как?! Стоп! А это кто? — нахмурившись, спросил он. — Чево?!
Я поняла по меняющемуся выражению лица Беса, что звонивший человек явно не его сестра.
— Да, я понял тебя. Знаю, где оно и буду там, — очень напряжённо говорил он, шипя через сжатые челюсти, от этого скулы выпирали. — Хорошо, через час.
Как только звонивший отключился, Бес с ненавистью швырнул телефон, не глядя куда. Он попал в книжный шкаф. Разбилась стеклянная дверца, которая закрывала книги, и осколки со звоном посыпались на паркет, недалеко от меня.
— Лис, твою мать! У нас крот завёлся?!
— Нет!
— Тогда объясни мне, откуда Север знает, что его девка у нас?!
— Не знаю! Может, он блефует?
— Ага, щас! Этот хрен звонил с Иркиной мобилы, угрожал! Сказал, если не вернём её, то Ирку убьют, а перед этим трахнут на камеру и пришлют мне видео! — бешено орал он от бессилия. — Где ты прокололся?! Может, вас кто-нибудь засёк из людей Севера?! Ну, вспоминай!
— Не может быть! Мы специально не спешили, смотрели по сторонам. Там никого из его людей не было, за базар отвечаю!
— Тогда как он узнал?! — схватив подельника за грудки, Бес ударил его кулаком в челюсть, а тот по инерции завалился на столешницу, по пути сметая всё, что находилось на ней.
Впервые я видела невменяемого человека, который вымещал свою злость на подчинённом и испугалась. Невменяемый Бес избивал этого Лиса жестоко, что казалось, ещё немного, и он убьёт его. Страх за жизнь этого человека и вынудил меня на не совсем продуманный поступок.
— Хватит! Он не виноват, это я предупредила! Кирилл! — крикнула я, видя бешеные глаза Беса.
— Что?! — он замер, а затем, бросив окровавленного Лиса, подскочил ко мне. — Как ты могла предупредить Севера?
— Да, очень просто. Когда твои люди ввалились ко мне в купе, позвонил Слава. Этот, — я кивнула в сторону избитого, — приказал ответить на звонок. Вот я и воспользовалась моментом.
— Ах ты, сука!
И в тот же момент почувствовала сильнейший удар, ослепляющая боль пронзила голову, потом ещё один, от него я упала и отлетела к шкафу, по дороге натыкаясь на осколки разбитого стекла. Казалось, сейчас мозг взорвётся от боли,в кожу голых рук впились мелкие стёклышки. Очередная вспышка боли отправила меня в забытьё.
Не знаю, сколько я находилась без сознания, но когда очнулась, тело болело нещадно, дышать могла через раз, рёбра отзывались острой болью. Кто-то перетащил меня и посадил обратно. С трудом открыла один глаз, зрение поплыло. Звуки слышались приглушённо, как через подушку. Тошнило, во рту стоял вкус крови.
Смысл услышанных обрывков некоторых слов не доходил до сознания, вызывая лишь смутные ассоциации. Приложив невероятные усилия, я приподняла голову и наткнулась мутным взглядом на маячивший перед лицом предмет. Когда удалось сфокусировать зрение, поняла, что это оружие.
Тихий щелчок предохранителя возле моего уха и холодное дуло пистолета упёрлось в висок.
"- Ну, вот и всё. Через секунду я умру, и тогда наступит желанный покой моей измученной душе."- заторможено думала я.
Как не странно, но вместо всепоглощающего страха перед смертью в голове была лишь апатия, пустота и смирение. Говорят, что в последнюю секунду перед внутренним взором умирающим пролетает вся его предыдущая жизнь. Вот и со мной произошло тоже самое, забытые образы прошлого возникли в памяти, словно это было только вчера. Детство, которое слишком рано закончилось и тот злополучный день, с которого моя судьба сделала крутой вираж…
Маленькая непримечательная сибирская деревенька, на тридцать домов располагалась вдалеке от городов. С двух сторон подпираемая таёжным лесом, а рядом, через просеку, было живописное озеро, окружённое нависающими над водой деревьями и по-росшее ярким папоротником. Вода в озере была прозрачная и прохладная... И до девяти лет я была совершенно обычным ребёнком: ходила в школу, располагавшуюся в нескольких километрах от деревни, дралась с мальчишками и жила обычной жизнью ребёнка из многодетной семьи.
Наш старый деревянный домик был построен, наверное, ещё при царе - настолько обветшало он выглядел. Четыре комнатки и большая русская печь с лежанкой, да ещё старенький чёрно-белый телевизор - это было всё наше богатство.
Вечно занятая мама и пьющий отец, не обращали на нас внимания. До того момента, пока моё любимое занятие не привело к трагическим последствиям....
Все деревенские ребятишки любили летом бегать на озеро купаться. Родители, конечно, были против, но разве за нами уследишь! Много раз мне доставалось за такое непослушание, и лишь старший брат Дима заступался за меня и всячески оправдывал.
В тот год лето выдалось на редкость жаркое и засушливое. И я, помогая Диме, или Мите, как все его звали, поливать грядки с овощами, мечтала лишь об одном - побыстрее сбежать с подружками на озеро. У нас уже был уговор: уйти втихаря и вдоволь насладиться прохладной водой, которая как магнит притягивала нас.
Мы - это Галя, Маша, Ира и я. Все учились в одном классе и дружили почти с пелёнок.
Тут, как назло, во двор из дома вышла моя старшая сестра Анна, которая, мягко говоря, меня недолюбливала и старалась при каждом удобном случае насолить.
Внешне она очень походила на маму: те же длинные светлые волосы, только, в отличие от маминых, заплетённые в косу, пшеничного цвета брови, светло-голубые глаза, курносый нос, пухлые губы и покрытая лёгким загаром кожа. Да и фигурой её бог не обидел, как говорится, всё было при ней. Все деревенские парни засматривались на неё. Она, конечно, знала и гордилась этим.
А вот домашнюю работу она не любила... Вечно старалась увильнуть и заставить других делать свою работу по дому.
Вот и в этот раз она пришла с явным намерением заставить кого-нибудь помыть в доме пол, потому что в руках держала ветхую тряпицу и ведро с водой. Анна с удовольствием наблюдала за тем, как я из последних сил помогала Мите. И как только брат пошёл к колодцу за очередной порцией воды, она позвала меня:
- Милка! Хватит прохлаждаться, иди сюда! - крикнула она и поставила ведро на дощатый пол крыльца.
Но я сделала вид, что совершенно её не слышу, словно вокруг и нет никого.
- Ты что - не слышишь?! Ах ты, зараза! Я сейчас покажу тебе, как не слушать меня!
И быстрым шагом она направилась ко мне с явным намерением наказать, но ей не суждено было осуществить свои намерения. В калитке с полными вёдрами появился уставший Митя и, пристально посмотрев на Анну, сказал:
- Ты что так кричала? Аж за околицей слышно. Шла бы ты, Анька, отсюда, пока я добрый.
Анна мстительно прищурилась, но промолчала.
А брат поставил воду рядом со мной, кивнул в сторону стоявшей сестры и спросил:
- Рада, что она от тебя хотела?
Я в ответ пожала плечами.
- Не знаю.
- Уходи, займись делом. Не стой столбом, тебе здесь ничего не светит. Вон, Ирка на улице играет, возьми её в помощницы, а Раду оставь в покое. Она никуда с тобой пойдёт, даже не надейся, - сказал он Анне.
Она недовольно поджала губы, молча резко повернулась к нам спиной и ушла в дом, попутно захватив с собой тряпицу и ведро с водой.
Я подскочила к брату и крепко обняла, приподняла лицо и посмотрела в его светлые глаза, а он тихо усмехнулся и, прижав к себе, сказал:
- Сестрёнка, ты чего? Аньку боишься что ли? Она хоть и вредная, но тебя не тронет. Я ей этого не позволю.
- Спасибо, братик! Один ты меня всегда защищаешь, а вот остальные...
Дальше я лишь закусила губу, чтобы не расплакаться и уткнулась лицом в его грудь. Митя провёл рукой по моим волосам, успокаивая.
- Да, ладно, Рада! Ну, что ты, а? Мама ко всем такая, а отец...
Митя просто обречённо махнул рукой и сменил тему разговора:
- Пойдём, продолжим поливать, а то так мы и до вечера не управимся. Подружки тебя ждать не будут?
- Ой! - спохватилась я. - Совсем забыла. Мить, а ты отпустишь меня?
Он, шутя, щёлкнул меня по носу.
- Конечно, иди. Но только до вечера не засиживайтесь там.
Я обрадованно кивнула.
Митя отпустил меня, и вот я уже пролезла в дырку забора, чтобы никто не заметил моего ухода.
Подружки, завидев меня, весело замахали руками, показывая, чтобы я бежала к ним ещё быстрее.
Я кинулась бегом к девчонкам, и мы скрылись в густом проселке, чтобы нас не остановили.
Шагая по проторенной тропинке, мы весело щебетали и смеялись.
Старенькое ситцевое платьице на мне слегка раздувал жаркий летний ветерок. Я рассказывала про ссору с сестрой и про то, как Митя меня защитил. Так, за разговорами, мы незаметно пришли к озеру. Подружки расстелили взятое из дома покрывало и разложили на нём принесённую еду: сырую картошку, помидоры и хлеб.
Затем мы разожгли на берегу небольшой костёр и начали печь картошку. А пока она готовилась, мы решили искупаться.
- Вот смотрю я на тебя, Рада, и думаю: на кого ты похожа? У вас в семье все светловолосые, а ты чёрная, как цыганка. Хотя, нет! У них кожа тёмная, а у тебя белая... - начала свои обычные рассуждения Ира.
В ответ я лишь пожала плечами и тяжко вздохнула.
- Не знаю, Ир. Отец говорил, что я похожа на его прабабушку. И глаза у меня непонятного цвета, - ответила я, рассматривая себя в озёрной воде.
В отражении на меня смотрела худенькая девчушка с тонкими мышиными косичками, нахмуренными бровками, большими глазами непонятного тёмного цвета и белой просвечивающейся кожей. В общем, одно расстройство: не похожа - и всё тут!
- Да ладно тебе, Ирка! - одёрнула её Маша. - На себя-то посмотри, Шерлок Холмс! А ты на кого похожа: на маму или на папу?
Внезапный порыв холодного ветра, заставил нас посмотреть в небо. Казалось, только что светило яркое летнее солнце, и вдруг всё изменилось.
Тучи затянули небо, по водной глади пробежала рябь, и как-то стало не по себе от этих перемен.
Мы хотели уже пойти по домам, когда Галя предложила:
- Трусихи вы! Ветерка испугались, что ли? Давайте напоследок разок окунёмся и по домам. А то что - зря приходили сюда?!
Мне почему-то не хотелось идти в воду, но и прослыть трусихой тоже было приятного мало.
Девчонки не стали меня ждать, и уже были на довольно-таки приличном расстоянии от берега.
Немного потоптавшись на месте и всё-таки решившись, я быстро сняла платье и шагнула в озеро.
Поплыв в их направлении, я в какой-то момент потеряла их из вида. Тут мне впервые стало жутко... Оглянувшись назад, я поняла, что очень далеко заплыла. Тело налилось свинцом, судорога сковала ноги, как будто кто-то стал тащить меня на дно... Какое-то время я ещё пыталась сопротивляться, но быстро устала и, нахлебавшись воды, пошла ко дну и потеряла сознание.
Эта глава кому- то может показаться сказочной, но это не так. При её написании я читала статьи про кому и впечатления людей побывавших на том свете и учитывая то, что повествование ведётся от лица маленькой девочки. Хотя на догму я не претендую и решать вам.
Я постепенно приходила в себя. Странные, непонятные и порой пугающие образы посещали мою голову. Незнакомые люди появлялись и молча стояли возле меня, старые и молодые, похожи были в одном, они были мертвы. Их пустые, бесцветные глаза смотрели на меня с отчаянием и мольбой, но вот только зачем они пришли ко мне, было не понятно. Издалека послышался тихий женский шёпот, он звал меня:
- Радмила. Радмила? Ралмила!- голос постепенно приближался, и вот в толпе я увидела её. Женщина всматривалась в толпу и продолжала звать. Наконец она увидела меня и её лицо осветила добрая улыбка.
- Ну, вот я и нашла тебя, девочка! - сказала она подходя к мне.
И теперь я её хорошо рассмотрела. На вид ей было лет пятьдесят - шестьдесят Длинные, седые волосы, круглое лицо, высокий лоб, чёрные прямые брови, тонкий с небольшой горбинок нос и красиво очерченные губы. Одета она была в тёмное, длинное платье безо всяких украшений. Но больше всего меня поразили её глаза, необыкновенные. Большие, зелёные, как первая весенняя трава. И даже лучики морщинок в уголках не портили, а придавали ей очень добрый и немного лукавый вид.
- Где я? Митя, мама, они где? Вы, кто? Откуда знаете меня? - спрашивала я незнакомую женщину. - Пойдём, Радмила. Я тебе всё расскажу, только не здесь. Тебе ещё слишком рано сюда.
Она протянула свою руку, с мольбой посмотрела на меня. Я подала ей свою, и в следующую секунду мы оказались на лесной поляне, сплошь усеянной белыми с жёлтой сердцевиной подснежниками.
- Как? Этого просто не может быть!- удивлённо воскликнула я. - Подснежники цветут только весной, а в августе нет!
- А в этом году возможно. Это мой подарок тебе, Радмила. Что бы ты не думала - это не сон и не явь. Прими как неизбежность - теперь ты не просто девочка. Ты - моя ученица, жаль я не успела познакомится с тобой до смерти.- со вздохом сожаления сказала она.
- А я, что умерла? - растеряно спросила я и на глаза навернулись невольные слёзы.
- Нет. Ну, что ты! Это я умерла, не успела передать свой дар. А мне некому было его отдать, хотя твоя мать и обещала привести тебя ко мне, но не выполнила уговора.
- Бабушка, а вы кто?- запоздало спросила я женщину.
Она улыбнулась и, разведя руками, ответила:
- Называй меня Вера, и я - ведьма. Ты боишься меня?
Она меня не пугала, скорее наоборот. Добрая, миловидная женщина, с необыкновенными глазами, никак не укладывалась в понятие — ведьма.
- Нет, я вас не боюсь. Но как же вы будите учить меня, если умерли? - Не беспокойся об этом, я знаю как. Только мне нужно твоё согласие. Что скажешь, Рада? - Странная вы ведьма, спрашиваете моего разрешения...
Она улыбнулась и ответила:
- Рада, ведьма — это от старинного слова «ведать», значит «знать». То есть я — знающая, а вот колдуньи — это плохо.
- Я буду такой же, как вы?
Женщина кивнула .
- Согласна? - Да, но это наверно трудно? - спросила я её.
- Я тебя научу всему, что знала. Только ты должна слушать меня. И ещё одно, люди нас не любят и боятся. Они будут приходить к тебе за помощью, но любить не будут. Даже твоя семья, кроме брата. Трудно знать когда умрёшь ты, семья, друзья, и ничего нельзя сделать... - с горечью и сожалением предупредила она.
На поляне где мы стояли, внезапно возник силуэт мужчины и стал приближаться. Он направлялся прямо ко мне, постепенно размытость пропадала. Я, как зачарованная, смотрела на него. Вера тоже его заметила и недовольно хмыкнув, сказала:
- Пойдём, тебе нужно вернуться. Рада, посмотри на меня! Тебе ещё рано с ним знакомится, потом узнаешь, когда время придёт. И потянула меня за руку в противоположную от незнакомца сторону. Последнее, что я рассмотрела тёмные волосы и слабый ветерок донёс его запах, какой-то терпкий, чуть солоноватый и невероятно родной. От чего захотелось прижаться щекой к мужчине и уже не отпускать. Но увы, Вера настойчиво тянула меня в сторону и всё исчезло, только навязчивый звук, неприятный писк, резанул слух.
Очнувшись, я постаралась открыть глаза. Это удалось только с пятой попытки, и то не до конца. Лёжа на кровати, я пыталась рассмотреть, где нахожусь. В комнате всё белого цвета, стены, простынь, которой меня укрыли, непонятный прибор, раздражающе пищал. Посмотрев на приоткрытую дверь, я услышала стук каблучком и тихую беседу в коридоре. Два женских голоса разговаривали:
- Бедная девочка, уже семь дней лежит в коме, вот, что значит многодетная семья. Родители не успевают контролировать детей. Как подумаю об этом, так слёзы наворачиваются. Ведь её одну только и нашли, а других до сей пор ищут. - М-дааа... Её брат нашёл, он первый начал искать, когда они не вернулись с озера. Ещё неизвестно, сколько она пробыла без воздуха и какие могут быть последствия.
Они продолжили беседу, открыв дверь в палату, в которой я лежала. Одна из медсестёр в голубом халате и такой же шапочке посмотрела на меня, и заметив движение удивлённо охнула: - Ой! Девочка, ты очнулась! Наташа, беги скорее позови скорее Виктора Михайловича! Скажи, что его пациентка очнулась! Вторая девушка, быстро развернулась и скрылась в дверном проёме и по коридору гулко разнеслись её торопливые шаги.
- Привет, ты помнишь, что произошло с тобой? - спросила медсестра.
Я попыталась сесть на кровати, но что-то больно укололо руку на сгибе и не было сил даже просто пошевелить пальцами.
Но вот дверь в палату резко распахнулась и в неё буквально влетел пожилой высокий человек в белом, на распашку, халате. Короткие седые волосы, скуластое лицо, высокий лоб, кустистые брови, карие глаза, прямой нос и тонкие губы.
Он улыбнулся и присел ко мне.
- Я — врач. Ты знаешь, как тебя зовут? - начал он задавать вопросы. Я облизнула пересохшие губы и попыталась ответить, но это оказалось невероятно тяжело.
Доктор взял, со стоявшей рядом маленькой тумбочки, стакан с водой и поднёс мне ко рту, поддержал голову и помог напиться. - Ну, вот теперь скажи мне что-нибудь? - попросил он. - Дяденька врач, а где Митя и мама? Доктор обрадованно кивнул медсестре и она вышла за дверь.
- Они скоро придут, ты нас очень сильно напугала. Прямо как спящая красавица. Мы все за тебя переживали и ждали когда ты проснёшься. Твой брат здесь уже который день ходит, испереживался весь.
Я чуть-чуть пошевелись и невольно охнула, когда в руку снова что-то кольнуло.
- Так, лежи и пока не двигайся. - строго сказал врач. - А то капельница выскочит. - Что выскочит?!- не поняла я. Вот видишь тоненькая трубочка идет от твоей руки к этому пакетику. - показал он на висящий на крючке прозрачный пакет с бесцветной жидкостью внутри. - Там лекарство, оно постепенно попадает к тебе, если иголка вытащится, придётся ещё раз тебя колоть. Ну, а теперь, Рада, скажи мне, что последнее помнишь перед тем, как проснулась.
Я внимательно посмотрела на доктора и задумалась над его словами. Я вспомнила побег на озеро и всё остальное тоже, вплоть до того момента, как стала задыхаться и тонуть. И только тут я поняла о чём был подслушанный разговор медсестёр... Мои подружки мертвы! К горлу подступил комок и глаза наполнились слезами и градом покатились по лицу. Тело затрясло, как в лихорадке, запищал надоевший прибор, в палату быстрым шагом влетела встревоженная помощница доктора со шприцем в руке.
- Катя! Быстро успокоительное!- приказал врач, я почувствовала укол и вязкая тёмная пустота моментально поглотила меня.
Проснувшись в следующий раз, я не помнила, снилось ли мне что-нибудь. Я легко открыла глаза и сразу увидела спящего на стуле Митю. Несколько секунд я просто смотрела на него, затем в палату тихо вошёл тот доктор, который разговаривал со мной в прошлый раз.
Взглянул на меня, он подошёл, присел на кровать и тихо начал разговор.
- Доброе утро, Рада. Вижу, сегодня ты выглядишь значительно лучше, чем позавчера. Твой брат, - врач кивнул в сторону Мити, - умаялся за ночь. У тебя вчера был переломный момент: высокая температура и сильный жар. Нам только к утру удалось сбить его, ты металась в бреду, а твой брат так устал бороться с тобой за ночь, что, когда всё пришло в норму, заснул прямо на стуле, - объяснил доктор. - Ну, а теперь давай спокойно и без нервов, рассказывай. Что помнишь, где побывала?
Я удивлённо посмотрела на врача, а он только усмехнулся и продолжил:
- Вижу по тебе - угадал. Думаешь, что раз пожилой доктор, то не поймёт? А я за столько лет здесь на многое насмотрелся и наслушался про всякие видения с того света. Когда тебя привезли сюда, то все подумали, что ты вряд ли выживешь. Сердце останавливалось и целых шесть минут не билось! Это очень много, но ты, наверно, хотела жить, и вернулась. А для начала давай познакомимся. Меня зовут Виктор Михайлович.
Он протянул мне широкую ладонь, и я пожала её.
- Я Радмила, - представилась я.
Он кивнул.
- Знаю, интересное у тебя имя. Ну, а теперь рассказывай, что с тобой было.
- Виктор Михайлович, ничего особенного. Я была в какой-то толпе незнакомых людей и всё. – Я решила рассказать только начало сна, а вот про свою встречу со странной женщиной промолчать. Ни к чему было врачу знать правду, а то подумал бы ещё, что я дурочка. Уж больно он был приветливый, даже слишком. Это насторожило меня и заставило промолчать.
Назовите это интуицией, но это со временем оправдало себя и заставило меня чаще прислушиваться к себе. Ну, а в то время что-то остановило меня и не дало совершить глупость.
По его лицу можно было прочесть явное разочарование, но он быстро спрятал его и постарался быть ещё более добрым и весёлым.
- Так-так, Рада. Жаль, я думал что ты расскажешь мне интересную историю. - Он развёл руками и с притворным вздохом сожаления поднялся. - Сегодня тебя переведут в обычную палату, и если не будет рецидива, то скоро ты поедешь домой.
Я в недоумении посмотрела на доктора и спросила:
- Виктор Михайлович, а что такое рецидив?
- Ах, это повторный приступ болезни. Но, думаю, тебе это не грозит. Нервы крепкие, бреда нет и вообще ты очень разумная девочка, - объяснил он.
Тут проснулся Митя, радостно соскочил со стула и быстро шагнул ко мне, но внезапно остановился и растерянно посмотрев на меня, спросил:
- Доктор, а что случилось с глазами Рады?
Врач отпустил ручку двери, за которую держался, собираясь выйти. Повернулся, подошёл снова к кровати и ответил:
- Ничего, у твоей сестры очень необыкновенный и красивый цвет. А что такое?
- Но у неё не было зелёных глаз, - возразил брат.
- Рада, а ты меня хорошо видишь?- встревоженно спросил Виктор Михайлович.
- Да, конечно, - подтвердила я, кивнув головой.
- Ну, так бывает из-за перенесённого стресса. У людей происходят различные изменения, но скажу офтальмологу, чтобы проверил зрение твоей сестры. Я во всяком случае каких-либо патологий не вижу. Вполне возможно, что постепенно её цвет вернётся, и не стоит так трагически всё воспринимать, - успокоил он Митю.
Брат улыбнулся и подошёл ко мне. Присел на корточки и крепко обнял меня.
- Рада, как же ты нас всех напугала. Больше на озеро не ногой, поняла? - нарочито строгим голосом сказал он.
Я лишь сильнее прижалась к нему и, шмыгнув носом, согласилась:
- Никогда-никогда, обещаю. Мить, а мама где?
Брат погладил меня по голове и ответил:
- Мама сегодня приедет вместе Аней, она должна была сменить меня здесь. Но раз доктор сказал, что тебя скоро должны выписать, то ей уже необязательно оставаться в больнице.
- Митя, а что с Ирой и другими?- спросила я его, и почему-то повеяло холодом, и моя кожа покрылась противными мурашками.
- Ты знаешь, да?! Откуда?
Я тяжело вздохнула, посмотрев на белую стену, и призналась:
- Случайно услышала разговор медсестёр, что ты меня нашёл. А их до сих пор ищут.
- Успокойся, сестрёнка! Сделанного не воротишь, только странно: вы же хорошо плавали. Как такое могло случиться?!
Только я подумала поделиться с Митей своими сомнениями и догадками, как в палату вошли два врача и медсестра. И нам пришлось прервать разговор до будущих времён.
Офтальмолог долго и тщательно осматривал мои глаза. Потом сказал, что ничего противоестественного не находит.
Владимир Михайлович объявил, что держать меня долго в больнице не имеет смысла, и если в течение двух дней не будет ухудшения, то, скорее всего, меня отпустят домой. И в этот же день перевели в общую палату.
Так что, когда приехали мама и сестра, я находилась одна в шестиместной комнате. Огромное давящее помещение с неизменно белыми стенами, очень высоким потолком и большими окнами. Одинокая лампочка тускло светила где-то под самым потолком.
Раньше, до революции, в этом двухэтажном здании находилась духовная семинария, но когда её убрали, здесь организовали больницу.
Дверь с тихим скрипом оторвалась, и вошла мама, а следом за ней Анна.
- Ну, привет, утопленница! - язвительно поздоровалась сестра. - Всех на ноги подняла, не стыдно?! А теперь сидишь, сама невинность.
Мама медленно повернулась к Анне и негромко, но строго сказала:
- Замолчи сейчас же! Это тебе должно быть стыдно, Аня! Рада болеет, а ты смеешь так говорить!
Сестра лишь опустила голову, чтобы мама не увидела её злую мину, и глубоко вздохнула.
- Мамочка приехала! - на всю палату вскрикнула я, и в пустом помещении эхом разнеслось мое восторженное восклицание.
Спрыгнув со скрипучей кровати, я кинулась к ней, прижалась и обняла за талию.
- Мамочка, я по тебе скучала! - со слезами в голосе прошептала я.
Позади меня раздались шаги Мити, он подошёл к маме. Она обняла нас и рассказала:
- Мы как только узнали, что Рада очнулась, сразу собрались к вам и приехали. Ну, и как вы здесь без меня? Что доктор говорит?
- Да всё нормально. Вот только глаза... – Брат запнулся.
- Что?! Неужто Радка окосела? - опять язвительно подколола сестра и рассмеялась. - Вот будет потеха!
Если бы тогда я обладала своими способностями в полной мере, то Анна не сошла бы с места живой. Настолько разозлённой и обиженной я была в тот момент. Оторвавшись от мамы, я пристально посмотрела на неё. Продолжая смеяться, она поймала мой взгляд, резко прекратила веселье и испуганно шарахнулась.
- Она... она... – запинаясь, пыталась что то сказать сестра. - Ведьма! Как бабка Верка из соседней деревни. Это она и утопила подружек.
Мама прикрикнула на Анну:
- Опомнись, дочка! Как ты можешь говорить про сестру такое! Замолчи!
Но она не успокаивалась, всё повторяя:
- Ведьма, это она их убила. Теперь я сестра ведьмы, кто же меня замуж возьмёт?
Лишь когда Митя подошёл к ней и вынужденно дал ей пощёчину, истерика прекратилась, и она замолчала.
Позднее, много раз, слышала в спину это слово: «Ведьма»... Оно шло за мной, как чума или как проклятие. Но тогда было обиднее всего, ведь его сказала впервые моя собственная сестра. И с этого, переломного, момента началась моя новая жизнь. Но поняла я значительно позже, какая пропасть образовалась между мной и всеми остальными людьми. И хотя мама попыталась защищать меня от нападок Анны и не показывала своего страха, но всё равно я почувствовала её отчуждение так, словно холодок по спине пробежал.
Заставив себя разжать руки, отошла назад и непривычным, лишённым всяких эмоций, даже каким-то чужим, голосом сказала:
- Аня, ты с ума сошла, да?! Я твоя сестра, ты знаешь меня с рождения. Какая ещё ведьма?!
Митя положил свою руку мне на плечо, в знак поддержки. Его доброта и искренность окутала меня, словно одеяло, что помогло снять холодность.
А вот сестра заметив такое отношение о мне Мити, разозлилась пуще прежнего.
- Ты не моя сестра! - закричала на всю палату она. - Рада умерла! А ты всех утопила, ведьма! Бедная моя сестричка, как же теперь мы без неё?! Я не буду жить с этой... — она запнулась и продолжила причитать. - Ой-ё-ёй! И на кого ты нас оставила?!....
Спокойно смотря на спектакль устроенный Анной, я невероятным усилием воли подавила дикое желание рассмеяться. И если бы не, случайно заглянувший на шум, доктор, то не знаю даже, чем бы закончилась эта наша семейная встреча.
Влетевший врач растеряно посмотрел на истерику и громогласным голосом приказал:
- Это ещё что за спектакль?! Немедленно, вон из помещения! Я-то думал, что вы приедете поддержать ребёнка, а вы устроили балаган! Вон, я сказал!
Притихшие родственники, в ту же секунду, выскочили и закрыли за собой дверь.
- Ну, а ты почему стоишь босиком на холодном полу? Быстро в кровать ложись, простудишься. - строго сказал он.
Я опустила голову и только сейчас заметила босые ноги, повернувшись спиной к Владимиру Михайловичу, на автомате передвигаясь, прошла к своей кровати. Молча села, положила ноги на неё и, укрывшись одеялом, поджала колени к подбородку. Положила на них голову, отвернувшись от Мити.
Услышала, как доктор негромко говорил брату:
- М- дааа, судя потому что я слышал здесь, трудно будет Раде жить в вашей семье. Чего только стоит одна эта девица - истеричка! Эта дура не оставит твою сестру в покое. Даже не знаю, что вам посоветовать... Но в такой обстановке она долго не выдержит.
Стиснув до боли зубы, я продолжала сидеть в ступоре, глядя на противоположную стену. Такое чувство, как будто тогда во мне умерло что-то светлое и его место заняла холодная пустота и безразличие. Больше в их разговор я не вслушивалась, очнулась лишь когда тёплые объятия брата сжали мои плечи.
- Рада, ты чего, плачешь что ли? - спросил он.
Отрицательно мотнув головой, я спросила:
- Митя, а ты видел ту женщину, про которую говорила Анна?
Он провёл по моим растрёпанным волосам и ответил:
- Да, только не похожа она была на ведьму. Хотя все и болтали, что, дескать, она порчу на людей и скотину наводит. А сами по ночам, втихаря, бегали к ней за помощью, даже наша мама ходила, ещё до твоего рождения.
Я удивлённо посмотрела на брата.
- Расскажи, что знаешь, пожалуйста! - попросила его.
Он пожал плечами и глубоко вздохнул.
- Знаешь, Рада, наш отец не всегда был таким. Раньше он не пил и был таким хорошим, но потом пошли слухи о том, что отец гуляет с кем-то из соседней деревни. Маме соседки-доброжелательницы донесли сплетни, и она долго ругалась и выясняла, с кем. В конце концов, наверное, узнала, потому что однажды пошла она к этой знахарке. Долго мама у неё была, только вечером вернулась домой. Вся заплаканная, несколько дней ни с кем не разговаривала. Потом, вроде, всё наладилось, только отец стал пропадать с друзьями и приходить домой пьяным. Затем родилась ты и отец окончательно запил. Стал таким, каким ты его знаешь. - поведал мне брат.
- Ты думаешь, что это она с отцом сделала? - спросила я, Митю.
- Не знаю, но Анька тоже знает эту историю. Поэтому и бесится. Года два назад, мы шли с ней со школы и случайно встретились с этой бабкой на дороге. Так Анна словно свихнулась, накинулась на женщину с руганью. А та только стояла и смотрела на неё с укором, затем развернулась и пошла. На прощание сказала - « Какая же ты, девка, злая. Нельзя так с людьми разговаривать, а то всех женихов распугаешь». Так она чуть с кулаками на бедняжку не кинулась, я сумел вовремя её перехватить. А вот бабка только повернулась, покачала головой и, блеснув своими колдовскими глазами, ушла . Сестра всю дорогу от злости тряслась и боялась, что та её сглазит.
- Мить, я что, так уж на неё похожа?
Он в недоумении посмотрел на меня и переспросил:
- На кого похожа?
- Ну, на ту ведьму.
Брат искренне рассмеялся и сказал:
- Нет, только цвет глаз такой же. Мне так даже больше нравится! А ты не слушай Аньку, завидует она тебе.
Удивившись, я не поверила своим ушам.
- Как это?! С чего вдруг в ней зависть проснулась?
- Ой, Радка! Какая ты ещё маленькая... Не понимаешь, что она конкуренции бится, вот подрастёшь — поймёшь. - сказал брат с улыбкой.
А вот мои скандальные родственники так больше и не появились в больнице. Через два дня, как обещал Владимир Михайлович, меня выписали. Сев с братом на, видавший виды, пыльный автобус, мы отправились домой. Подпрыгивая на каждой кочке из стороны в сторону, набитый под завязку людьми, он медленно полз по грунтовой дороге. Сидя рядом с Митей, я иногда ощущала на себе взгляды любопытных пассажиров и всё больше вжималась в старое потёртое сидение.
К нам, через весь автобус, направилась женщина лет сорока, в ярком цветастом платье и лёгкой газовой косынке на голове.
- Митя, ты, что ль? Ой, еле узнала! Давно хотела увидеть вас. Ну, как вы там поживаете? - с интересом стала расспрашивать она брата.
Он лишь растерянно смотрел и явно не узнавал разговорчивую женщину.
- Я — Раиса! - наверное, поняв затруднение Мити, представилась она, - Вы с Таней, мамкой твоей, были у меня в гостях, правда давно это было, лет десять прошло.
Брат медленно кивнул, наверное припоминая её.
- А ты, что делал в районе?- полюбопытствовала она.- Кто это с тобой?
Митя крепко обнял меня и ответил:
- Сестрёнка моя, болела и лежала в больнице, теперь мы едем обратно домой.
Раиса слегка нахмурилась и, недовольно скривив губы, высказалась:
- Н- да.... Странная мать у тебя, парень. Я конечно понимаю - работа, хозяйство, семья большая и деток много, но чтобы за девочкой, вместо матери или сестры, ухаживал взрослый парень...не видала. Да, ладно, это не моё дело. Передавай от меня привет Татьяне, скажи, может на днях заскочу к вам.
Развернулась и пошла к выходу, затем, у самой двери, повернула голову, пристально окинула нас взглядом и, махнув на прощание рукой, вышла.
- Митя, а кто это? Знаешь её? - спросила я брата.
Он растерянно взъерошил свои короткие, светлые волосы пальцами.
- Смутно.... Мне тогда лет восемь было. Как раз в разгар скандала с отцом, мама ездила искать знахарку и я за ней увязался. Она к этой Раисе и пошла, та ей и рассказала, как и где найти знахарку. Оказалось, они давние подруги, а мама-то уши и развесила, слушая россказни про чудеса, которые ведьма творит. Вот и пошла она со мной к домику на самом краю села, я-то на улице остался. Ну, а остальное ты знаешь.
Дальнейшая наша поездка проходила без особых приключений. Доехав до последней остановки, мы вышли и, привычной дорогой, пошли пешком домой, ещё не догадываясь, какой сюрприз нас там поджидал...
Деревенька встретила наше возвращение странно... Люди, попадавшиеся нам на встречу, испуганно шарахались в сторону и шептались, глядя на меня. Остро ощущая их агрессию и страх, я всё теснее прижималась к брату, чувствуя приближение чего- то неотвратимого.
Подойдя к нашему дому, мы увидели целый спекталь, в исполнении Анны... Я поняла, что мало того, что она за эти дни не угомонилась, так в добавок ещё и всех деревенских настроила против меня. Она бегала по двору, с истерическими криками, и разбрасывала мои вещи.
- Ой, люди добрые! Да, что же это делается?! Эта ведьма, - она тыкала пальцем в меня, продолжая причитать, - не моя сестра! Она вселилась и забрала душу бедной Радочки! Лежит теперь она на дне озера, вместе с подружками.. Как я могу жить рядом с этой ... - она перекрестилась и продолжила, - Пускай идёт, куда хочет! Мама, слышишь, выбирай или она остаётся или я!
Смотря на весь этот водевиль, мной овладел какой-то ступор и равнодушие. Шагнув за калитку, я спокойно собрала свои вещи и направилась в дом, на пороге обернулась и сказала:
- Ань, прекрати спектакль, а то ведёшь себя как буйно помешанная. Так тебя точно замуж не возьмут, зачем кому-то жена-истеричка будет нужна?!
Она даже растерялась от таких слов и, сначала покраснела, а затем побледнела и, напоследок, плюнув в толпу зевак, пробежала мимо меня в дом.
Войдя в дом, я с порога посмотрела на маму, которая суетилась над печкой и намеренно (ведь скандал устроенный Анной слышали все) не замечала моего присутствия, на заставленный банками со свежим вареньем стол... Мне в глаза бросился, стоящий поодаль, маленький стаканчик с подснежниками. Застыв от такого зрелища, вспомнила тот странный сон и слова женщины, что это её подарок и напоминание о том, кто я. Мимо пробегала младшая сестра Алёнка. Остановив её, я тихим голосом спросила:
- Откуда цветы?
Она добродушно улыбнулась щербатым ртом и гордясь собой, ответила:
- Их нашла я, на полянке недалеко от озера. Правда, чудо?!
- Да, уж. - не отрывая взгляда от белых цветов, согласилась с сестрёнкой .
Невольно задумалась над словами Анны, может она права?... Даже как-то не по себе стало: неужели действительно - ведьма? Вздрогнув всем телом, будто стряхивая с себя весь негатив от истерики, прошла в спальню, сложила одежду и устало села на свою кровать. Вздохнула и закрыла лицо руками... Внезапно кто-то с силой толкнул, и без того открытую, входую дверь, послышалось шарканье ног. Кто-то нетвёрдой походкой прошёл за стол и сел на стул. От этого банки жалобно звякнули, послышалось мужское чертыхание и обречённый вздох мамы.
Опустив руки на колени, я повернула голову в направлении вошедшего.
"Ну, вот и отец пришёл. Теперь уж точно покоя мне не видать." - пассивно подумала я, захотелось сжаться в комочек и исчезнуть.
- Мать! А что у нас за представление было? Пол деревни судачит, будто в моей семье ведьма завелась?! - строгим голосом трезвого человека спросил он.
Тут из другой комнаты раздался голос неугомонной сестры:
- И правильно говорят! Это не Радка, я так всем и сказала.
Отец нахмурившись посмотрел в сторону говорившей.
- Так это ты слухи разносишь?! Да, как у тебя язык повернулся болтать такое о Миле!? Ежели ещё раз услышу об этом, не обижайся! Слышишь, пока я здесь хозяин, не позволю чтобы сплетни выходили из моего дома! - в приказном тоне громко сказал папа и стукнул ладонью о столешницу. - Татьяна, угомони свою дочь, а не то я сам пропишу ей «успокоительное» !
- Но, папа...- начала было возмущаться Анна.
- Так! Ты мне ещё перечить будешь?! - уже переходя на ругань закричал отец. Раздались торопливые шаги и еле слышный шёпот мамы, пытающийся внушить что-то сестре.
Тем временем отец в поймал мой взгляд и слегка улыбнувшись, позвал:
- Мила, подойди сюда.
Неспешно встав с кровати, потупив взгляд в пол, я, медленно передвигаясь, подошла к нему. Отец приподнял мой опущенный подбородок своей большой, загорелой рукой и спросил:
- Дочка, ты что-то натворила? Посмотрев на него внимательно, увидела перед собой безмерно уставшего человека с потухшим взором, ранней сединой в кудрявых волосах. Густые тёмные брови, карие глаза и глубокие морщины вокруг них, крупный с горбинкой нос, недельная щетина скрывала нижнюю половину лица.
- Нет, ничего. - отрицательно покачала я.
- Тогда не опускай глаз, раз тебе нечего боятся. Пускай другие прячутся, а моя дочь должна ходить с высоко поднятой головой. Так всегда говорила твоя прабабка, и ещё одно... - но договорить он не успел, так как на кухню влетела запыхавшаяся Анна с очередными обвинениями.
- Ты, зачем украла мой золотой крестик?! Опешив от неожиданности, я только растеряно смотрела на неё и молчала.
- Отдай! А то хуже будет!
- Он мне ни к чему, да и не знаю я где ты положила его. - ответила я.
- Крестик лежал на трюмо в спальне, а туда заходила только ты. Больше никто не возьмёт. Верни, по-хорошему прошу!
- Зачем он мне? Не брала я чужого, тем более твоих вещей.
Но она не унималась, продолжила дальше крик. Тогда отец заслонил меня от неё, обняв.
- Анька! Прекрати обвинять Раду. Уйди, не доводи до греха.
Чтобы прекратить перебранку, я сорвала со своей шеи шнурок на котором болтался крестик и кинула его на стол со словами:
- Не знаю, кто взял твой. Всё равно не веришь мне, тогда возьми на замену. От золота одно зло и раздор.
Она явно не ожидала такого поворота и растеряно смотрела на лежавший крест. Затем опомнилась, протянула руку со словами:
- Зачем ведьме крест, она же в Бога не верит. - и взяла его. На пороге появился Митя таща за собой упирающуюся и ревущую в три ручья Алёнку.
- Вот смотрите, что я у неё нашёл. В протянутой ладони брата лежал крестик Анны. Увидев свою вещь, она накинулась на, и без того плачущую, сестрёнку.
- Ах, ты поганка мелкая! Вы только посмотрите на неё! Украла и ещё ревёт! Ну, я тебе сейчас задам, чтобы знала, как чужое брать в следующий раз! - и с этими словами, она кинулась к, прячущейся за Митей, виновнице. Но брат не дал ей ударить Алёнку, перехватил руку и, крепко держа , сказал:
- Коль сама виновата, незачем на других пенять. Убирать надо свои побрякушки, чтобы потом на невинных людей в следующий раз напраслину не наводить. - и отпустил её.
Вся бледная от злости, сестра круто развернулась и опрометью выскочила с комнаты, напоследок хлопнув со всей силы дверью.
Все так безмолвно застыли не решаясь что- либо сказать. А вот потом нас ждал сюрприз, даже два.
Сначала отец молча прошёл в их мамой спальню и вышел оттуда с коробочкой обратился ко мне со словами:
- Рада, раз ты отдала ей без сожаления свой оберег. - он взглядом показал в сторону ушедшей Анны. - Я давно хотел тебе подарить одну вещь, которую мне оставила родственница с тем условием, что когда — нибудь я отдам её своей дочке. И протянул мне открытую коробочку, в которой лежал серебряный перстень в виде бабочки с усыпанным зелёными камушками крылом и ажурных лапках она держала такой же камешек только большой.
- Это кольцо принадлежало моей прабабушке, она его никогда не снимала с пальца. Лишь когда умирала, подозвала меня к себе и отдала. А золото действительно приносит одно зло.
Я, как зачарованная, смотрела на него и, казалось, оно само звало надеть его на палец. Протянув руку и взяв, на удивление лёгкое кольцо, я примерила его. К моему огорчению, оно оказалось велико. Но отец взял разорванный шнурок от крестика продел в сквозь перстень и повесил его вместо кулона мне на шею со словами:
- Носи его дочка, оно старинное и принесёт тебе счастье. Не обращай внимания на все сплетни и слухи, они просто завидуют. Ты у меня вырастешь красавицей - и, впервые, по-отечески обнял и поцеловал в щёку, слегка уколов её колючей щетиной. А вот мама не разделила радости и восхищения, она, раздражённо хмыкнув, язвительно сказала:
- Надо же... не пропил эту железяку. Я-то думала, что его и в помине нет. Твоя прабабка тоже была ещё той «знахаркой» и Радка, видно, в неё пошла. Кому, как не ей, носить эту ведьмину вещицу. Видно судьба у неё такая, пошла в тебя и эту твою... - тут она осеклась, всплеснула руками, будто сболтнула лишнего, и тяжело присела на ближайшую табуретку.
Отец нахмурился и сказал:
- Вовсе это не железо, а настоящее серебро и камешки непростые - изумруды. Я ум свой пока ещё не пропил. Так что, Рада, береги перстень, память обо мне будет. А теперь, дети, выйдите на улицу, погуляйте, нам с вашей мамкой поговорить надо наедине.
И мы заторопились во двор. Последнее , что я расслышала, была фраза папы:
- Ну, вот, Татьяна, теперь мы одни. Говори, что собиралась. Хватит недомолвками бросаться, рассказывай...
Наша троица уселась на крыльце молча, и лишь Алёнка порывалась пойти обратно к родителям, но Митя её остановил.
- Не нужно, пускай поговорят.
Сестра побежала играть к подружкам, а мы так и остались на ступеньках.
Митя со вздохом обнял меня, протянул какую-то бумажку и произнёс:
- Час назад приходил почтальон и принес мне повестку. Через два дня я иду в армию. Хотел сказать всем, но сейчас это ни к чему. После сообщу.
Я прижалась к брату... душу охватила такая беспробудная тоска, хоть вой! Старалась сдержать слёзы, но они всё равно прорвались сквозь закрытые глаза, тоненькими ручейками стекали по лицу.
- Что ты плачешь? Перестань мокроту разводить, а то вон, смотри, на дворе тоже дождик заплакал. Только светило солнышко и, вдруг, туча. - полушутя сказал он. - Видишь, погода испортилась, глядя на тебя.
Раздались торопливые шаги и на крыльцо, сначала, выскочил отец с диким выражением на лице, а следом за ним выбежала мама со словами:
- Петя, пожалуйста остановись! Прости меня ради Христа, не знаю, что тогда нашло на меня! Вернись! - и попыталась схватить его за локоть.
Но отец был явно не в себе, одёрнув с брезгливостью руку, сорвался с места и без оглядки убежал.
Переглянувшись, мы моментально поднялись, быстро подскочили к рыдающие маме. Но она лишь оттолкнула меня и прошептала:
- Это ты во всём виновата, ведьмино отродье! И в её голосе было столько неприкрытой ненависти ко мне, что показалось - среди знойного лета повеяло зимней стужей.
- Мама! Рада твоя дочка, как ты можешь такое говорить?! - начал возмущаться Митя.
- Она вовсе и не дочь! Пусть идёт куда хочет, видеть её больше не могу в своём доме! Всё из-за неё и этой ведьмы, сил моих больше нет!!!
А я застыла, не в силах произнести даже слово, всё смотрела на мать и не понимала, что делать. Ощущение нереальности происходящего, как в дурном сне. Кажется, вот-вот проснёшься, но увы, это был не сон.
- Да, что же сегодня происходит?! Все сразу с ума сошли?! Мама, опомнись! Куда Рада пойдёт, ей всего девять лет! - выходя из себя, закричал брат.
- Ничего, найдёт где жить! Такая, как она, не пропадёт! Анечка права оказалась, давно надо было это сделать, а я-то, глупая, боялась...
Не в силах больше выносить и слушать этот бред, я направилась в дом за одеждой.
- Нет! - окрик матери остановил меня. - Не входи, сама вынесу вещи.
Мне показалось, что душу окутало безразличие ко всему. Как при наркозе, не чувствуешь боли, она приходит после и в двойном размере.
Как на зло, в этот самый момент появилась сестра и, поняв ситуацию, решила вмешаться.
- Правильно, мамочка. Выгнать её со двора, нам она не родня. Ещё сглазит или наколдует такое, век не отмоешься.
Её слова настолько задели меня, что безразличие как рукой сняло. Повернувшись к ней и пристально глядя ей в глаза, язвительно ответила:
- Ты везде кричишь, мол, я ведьма. А сама-то не больно боишься меня. Вот возьму сделаю что-нибудь тебе за это.
Анна резко побледнела от страха и бросилась в дом за матерью с причитаниями:
- Ой, мамочки! Теперь, точно, сглазит, замуж никто не возьмёт!... Лишь пожав плечами на такую реакцию, я рассмеялась и спросила брата:
- Мить, как ты думаешь она действительно так думает или прикидывается? Не успел он ответить, как с моими пожитками появилась родительница и кинув их на крыльцо, сказала:
- Убирайся со двора немедленно, и не тронь сестру!
Я лишь наклонилась, подобрав одежду, и пошла по направлению к забору. Брат окликнул меня почти у калитки.
- Рада, подожди меня. Он тоже шёл с охапкой одежды, а мать с порога кричала:
- Митя, ты куда идёшь, сынок? Ты что делаешь, одумайся! Она же, ведьма, во всём виновата. Брат повернул голову и ответил:
- Ухожу я от вас, мама. Рада, пойдём отсюда, а они пускай остаются с миром. Хотя, это надо посмотреть, кто является ведьмой. Уж, скорее вы с Анной. Обнял меня и взяв из рук мои вещи, он пошёл вон из родного дома не оглядываясь. А я, заглянув в его серьёзное лицо, спросила:
- Куда же мы идём? Где жить будем?
Он ободряюще подмигнул мне и ответил:
- В ведьмин дом пойдём, не выгонит она своих родственников. Много раз пытались его подпалить местные, а он стоит, как заговорённый. Наверное, нас дожидался.
Мы медленно шли по мокрой дороге, под еле сеющим, похожим больше на туман, летним дождиком. Я подняла лицо вверх, навстречу этим невесомым каплям. И, несмотря на все предыдущие события, в моей душе поселился покой и лёгкость. Казалось, ещё совсем чуть-чуть и от дуновения ветерка я, невесомым пёрышком, воспарю к облакам. Кто-то из классиков сказал, что « Детство - это пора, когда все несчастья кажутся проходящими и быстро забываются». Не знаю, но на время все беды отошли на второй план и старательно спрятались, чтобы в самый неподходящий момент напомнить о себе.
Но это будет потом, а пока, шагая с братом в промокшей одежде неизвестно куда, я была обычным ребёнком, которому хотелось приключений. И от этих эмоций слегка дурманило голову, ещё не совсем осознавая, что возврата к старой жизни не будет.
Случайные прохожие, встречавшиеся нам по дороге, лишь в недоумении смотрели нам вслед и крутили пальцем у виска, узнав цель нашего пути. Мы прошли несколько километров, прежде чем на окраине соседнего села показался, одиноко стоящий, аккуратный кирпичный домик, примыкающий к самому краю тёмного леса.
Низенький, деревянный забор со всех сторон окружал домик, калитка была отворена, будто приглашая нас зайти. Странное чувство вызывал у меня вид ведьминого дома. Наверное, оно бывает у путника, долго идущего к незримой, но очень желанной цели и неожиданно пришедшего к ней.
Ощущение чего-то родного и от этого сердце в груди гулко застучало, радуясь. Чем ближе мы подходили к этому месту, тем больше хотелось бежать к нему изо всех сил. Оно притягивало меня словно магнит и, не выдержав этого, я бросилась бегом к дому.
У самой калитки остановилась и оглянулась на, идущего позади, брата, не решаясь войти в неё одна.
Он прибавил шаг и подошёл ко мне, немного запыхавшись от быстрой ходьбы и длительного пути.
- Ну вот, сестрёнка, наконец-то мы пришли сюда. Проходи первая, надеюсь нас отсюда не выгонят. - улыбнувшись, сказал Митя. - После смерти и похорон бабы Веры, все жители бежали сюда с намерением разорить его и спалить. Так их даже к забору не пустило, ветер такой поднялся, что все еле ноги успевали унесли. Теперь стороной обходят его и лишний раз смотреть даже боятся в его сторону... Затаив дыхание, слушала я рассказ брата и мысленно удивлялась, откуда он так много знает. Ведь он всё время находился со мной в больнице... Внимательно рассматривая дворик, с изумлением отметила про себя, что двор, да и сам дом, оставшийся без хозяйки, не выглядел заброшено. Складывалось впечатление, замершего во сне и ждущего пробуждения, застывшего времени.
- Мить, а ты откуда столько знаешь об этом? - спросила я брата. - Ведь в больнице со мною был всё время. Он подмигнул и ответил:
- Сначала нет, дня четыре с тобой мама была. Помнишь, Санька? Он живёт через два дома от нас.
В памяти всплыл образ высокого, неуклюжего, с вечно торчащей в разные стороны огненно- рыжей шевелюрой, паренька. Круглое, как луна, густо усеянное конопушками, лицо, с неизменно наглым выражением. Бегающие, светло-серые глаза, с азартом высматривающие, что бы стащить. Я кивнула.
- Так вот, он был здесь со всеми. Думал, что- нибудь стащить. Но когда понял, чем дело оборачивается, первым удрал. Сам мне рассказывал, причём в красках и лицах. Но тогда я не особо вслушивался в его болтовню. Санёк тот ещё врун, и приврать любит. Ладно, пошли уже. Вроде бы ураганов и потопов не наблюдается, значит нас ждут. Вон, и калитка приоткрыта, словно приглашают. - пошутил брат и легонько подтолкнул меня в спину.
Я очень медленно, с опаской, шагнула через границу забора, прислушиваясь к тишине. Под ногами зашуршали мелкие камешки, которыми была посыпана дорожка, ведущая прямо к дому. Я прислушивалась к царившей вокруг нереальной тишине, так, что слышала взволнованный стук сердца на уровне горла. Казалось, замершая в ожидании чего-то, природа присматривалась ко мне. Даже птицы, до того щебетавшие без умолку, притихли.
И когда всё-таки я решилась пройди прямо к дверям, из-за туч выглянуло солнце и надоевший, монотонно сеющий, дождь прекратился. Подул тёплый летний ветерок и намокшая одежда стала неприятно холодить тело. Чуть позади меня раздались решительные шаги Мити, он обошёл меня, поднялся на порог и, с шутливым поклоном, пригласил войти в дом.
- Митя! А как же мы войдём, ключа-то у нас нет?.. - растерянно спросила я его.
Ответ брата поразил: - Ключ нам и не нужен, он не заперт. Проходи, а то ещё простудишься. Чем тогда я буду тебя лечить, а?! Да и печку затопить надо, наши пожитки высушить.
Нерешительно протянув руку, притронулась к двери, которая с протяжным скрипом отворилась, пропуская нас в тёмный коридор. С осторожностью переступая, так как не хотела в потёмках наткнутся на что- нибудь и упасть, выставив вперёд, как слепая, руки, я, спустя несколько секунд, одной рукой, нащупала дверную ручку и потянула её на себя.
Отворив её, на нас пахнула смесь запахов из разных трав и немного затхлый воздух давно не топленного помещения. Половица под моей ногой тихо скрипнула и на миг показалось, что в доме кто-то, еле слышно, ворчливо охнул.
- Митя, ты сейчас это слышал? - встревоженно спросила я и посмотрела через плечо на брата. Он отрицательно покачал головой и сказал:
- Сестрёнка, здесь нет никого кроме нас. Это просто старый дом скрипит. Не бойся! Проходи и располагайся.
И сам мне подал пример, сняв обувь, босиком прошёл на кухню, оставляя за собой следы на пыльном полу. Пройдя за ним, я рассматривала окружающую обстановку. Наглухо закрытые ставни почти не пропускали дневной свет, лишь едва заметной полоской он просачивался в комнаты. Деревянный, тёмно- красный резной сервант стоял заставленный посудой. Стол, накрытый кружевной скатертью, с придвинутыми стульями и табуретом. На окнах домотканые занавески с цветной вышивкой. А сверху, на бельевой верёвке, свешивались небольшие пучки разных трав и целые гирлянды сушёных грибов. Заметив в углу стоящий веник и совок, я решительно закатала длинные рукава блузы, убрала дорожки и взялась подметать полы.
Митя тоже стал помогать с уборкой, потом в коридоре нашёл вёдра и пошёл на поиски воды. И быстро вернулся с нею, обрадовал меня, рассказав, что нашёл недалеко, почти на границе с лесом, колодец.
Попросив брата открыть ставни, сама взялась за поиски кастрюль и чего- нибудь съестного. Оказалось, что голодными мы не останемся, так как я нашла припасённые прежней хозяйкой и аккуратно расставленные, сбережённые пакеты с крупой. Внимательно присмотревшись к висящим грибам, с радостью отметила, что они все съедобные. А в подвале нашлась картошка, лук, мука и масса необходимых заготовок на зиму. Голодная смерть нам не грозила, а уж приготовить из найденных продуктов суп мне труда не составило.
А когда ещё в серванте на полке нашёлся чай и сахар, то нашей радости не было предела.
За всеми проблемами и заботами, незаметно наступил вечер. Мы зажгли висящую над нашими головами старинную керосиновую лампу, сидя за столом разговаривали, намечая дела, которые нужно с утра сделать.
Митя, со взрослым видом бывалого, раздавал советы и наставления, а я, стараясь сохранить серьёзный вид, кивала, соглашаясь со всеми идеями. Постепенно усталость стала брать своё и брат заметил это.
- Ну, что, Рада вижу, у тебя уже глаза слипаются. Пойдём на боковую, спать. И он решительно поднялся из-за стола, прошёл в соседнюю с кухней спальню. Ещё днём, в процессе уборки, я нашла чистое постельное бельё и сразу его постелила, предполагая, что вечером нам будет не до этого.
Отправившись в свою маленькую, но уютную комнату, я надеялась легко уснуть. Но переодевшись и забравшись под одеяло, сон ко мне не спешил приходить. Лёжа на скрипучей, чужой кровати и настороженно вслушиваясь в ночную тишину, постепенно расслаблялась и впадала в дремоту, на грани засыпания. К моей ноге прикоснулось что-то тёплое, живое и пушистое, явно желая погреться.
В первый момент, сквозь дрёму, я сонно подумала, что это кошка, но потом вспомнила, что в доме нет животных и от осознания этого факта, тело сковал страх. Не в силах даже пальцем шевельнуть, мне на ум пришла фраза с давнего рассказа одной пожилой женщины: « если кто- то почувствует ночью, что к нему прижимается живое и мягкое, но не кошка, нужно мысленно спросить - К добру или ко злу?».
Выхода не было, я мысленно задала вопрос: "К добру или ко злу?"
И в голове прозвучал странный голос, полудетский, полустарческий:
- К добро, молодая хозяйка. Ой, к добру!
Тогда я поняла с кем разговариваю и продолжила мысленный диалог:
- Что, погреться пришёл? - Да, молодая хозяйка. Погреться, замёрз я без человеческого тепла. Ой, как замёрз! - стал ворчливо жаловаться домовой. - Старая-то хозяйка померла. Да и наказывала*, чтобы я охранял дом от «худых»** людей. А без тепла не могу я долго жить. Вот ты пришла я и решил чуток*** погреться.
- Ладно, только брата не тронь. И отпусти мне, а то устала лежать неподвижно. Тут же оцепенение как рукой сняло, тот же голос стал извиняться:
- Прости меня, старого! Совсем одичал без общения, а за брата не изволь беспокоиться. Даже и в мыслях дурного не было, чай**** я, зверь?! Мы с понятием, хоть и нечисть.
Усмехнувшись, я закрыла глаза и повернувшись на бок погрузилась в сон. Снилась мне Вера, сидела она с столом напротив меня и беседовала.
- Здравствуй, Рада. Вижу ты уже познакомилась с Никодимычем. - сказала она. Я в недоумении пожала плечами, и спросила:
- А кто это, Никодимывич?
- Как, он даже не представился?!!- возмутилась Вера. - Так, а ну, иди- ка сюда! Ты чтож это творишь? Совсем от рук отбился... Думаешь, если девочка не знает правил, можно и наглеть?! Иди сюда, старый ворчун.
Тут из-за печки, крехтя и ойкая, появился маленький человечек в русской вышитой рубашке и штанах в полоску. Седой, как лунь, длинная борода доставала ему до колен. Он отвесил нам поясной поклон, чем вызвал у меня желание дотронутся и проверить - не из сказки ли старичок.
- Итак, Никодим, слушаю тебя внимательно. - строго сказала Вера, сурово нахмурившись. - Я это... хозяйка... - замялся Никодим, потупил взгляд в пол и зашаркал в нерешительности ножкой. - Неудобно было ночью со знакомствами лезть.
- Говоришь, неудобно?! - продолжала возмущаться она. - В кровать к девочке лезть погреться удобно, а представиться постеснялся?! Вот только сейчас я поняла, кто это. Домовой, собственной персоной, ещё и провинившийся. Он вдруг упал на колени, утратив всю важность и слёзно заглядывая в глаза своей прежней хозяйке, запричитал:
- Ой, прости ты меня, старого! Не хотел я обидеть ребёнка. Что хошь для тебя сделаю, только не наказывай!... Продолжая молча смотреть на это представление, я не вмешивалась в чужой спектакль. И взглянув на Веру, заметила, несмотря на её попытки сохранить суровый вид, уголки сжатых губ предательски подрагивали, выдавая улыбку.
- Ну, ладно, будет тебе, Никодим. Прощаю, на этот раз. Только слово дай, что будешь служить Раде верой и правдой. А ежели будешь баламутить, то тогда не обессудь***** я быстро найду управу. Он мгновенно вскочил на короткие ножки и отряхнул штаны, важно прошёлся по кухне, чем вызвал у нас дружный смех.
- А теперь, Рада, пойдём. Нам пора заняться делами. - и решительно встала из-за стола, взяв меня за руку. Казалось, я даже моргнуть не успела, как мы очутились на всё той же поляне, что и в прошлый раз.
- А что мы будем здесь делать, Вера? - полюбопытствовала я. Она внимательно посмотрела на меня и ответила:
- Ты будешь стоять молча, что бы не происходило. А я буду делать заговор на посвящение тебя в знахарки, хватит время тянуть зря. - ответила она.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- «наказывать»* в переводе со старо- славянского, означает - приказывать или просить. «худые»** люди в переводе со старо- славянского, означает — плохие, злые, недобрые. «чуток»***, означает - немного или чуть-чуть. «чай»****, означает - что. «не обессудь»*****, означает - не обижайся .
На следующий день я, по привычке, рано проснулась. Переодевшись в высохшие за ночь вещи, принялась готовить завтрак. Через некоторое время услышала, как женский, смутно знакомый, голос звал меня со двора. Выйдя на порог, я заметила нашу недавнюю попутчицу Раису. Она стояла возле калитки, не решаясь в неё войти. Спустившись к ней, взмахом руки пригласила её пройти со мной в дом. Женщина явно нервничала, её пальцы беспокойно теребили свисающий уголок бахромы цветастого платка, которым была покрыта голова. Раиса окинула меня внимательным взглядом и молча, настороженно прошла вслед за мною.
- Здравствуй, Рада. - произнесла она наконец слова приветствия. - Не знаю, помнишь ли ты меня?..
Я кивнула и ответила:
- Доброе утро, Раиса. Конечно, я помню вас. Вчера мы ехали с вами в автобусе. Вы по делу или из любопытства пришли в такую рань?
Она положила руки на стол и сказала:
- По делу, девонька. Твоя мать, Татьяна, попросила меня кое-что передать тебе на словах.
Женщина замолчала, явно не решаясь произнести вслух просьбу.
- Говорите, что вас просили передать. - подтолкнула я собеседницу к сути разговора.
Раиса глубоко вздохнула и сказала:
- Она просила передать, чтобы ты никогда несмела появляться у их дома и даже забыла о семье. В свою очередь Татьяна пообещала передавать продукты и одежду через Алёнку, которая раз в неделю будет приносить её тебе. - выпалила женщина на одном дыхании.
От такого унижения, захотелось крикнуть, что я и сама от них ничего ни приму. Но вспомнила о брате и о том, что, к сожалению, без посторонней помощи вряд ли проживу одна зимой, которая в наших краях наступала рано и продолжалась по полгода. А тех, найденных, припасов на это время мне не хватит даже при большой экономии. Денег на покупку продуктов нет, так что гордость пришлось припрятать до лучших времён, тем более жить со всеми, делая вид, что всё хорошо, я не собиралась.
- Раиса, передайте им, я согласна. - скрепя сердце ответила я и видя, что непрошенная гостья продолжает сидеть, раздражённо спросила - Вы ещё что-то хотите мне поведать?
- Да, хочу. - потупив взгляд, заявила она. - Ты наверное не понимаешь поступков Татьяны. Я же знаю эту историю с самого начала и поведаю тебе всё, только выслушай меня не перебивая, хорошо?
Я молча кивнула и приготовилась слушать.
- Так вот, всё началось ещё задолго до твоего рождения, когда Пётр влюбился в дочь ведьмы. Да-да, не удивляйся. У неё была дочка, красавица. Все окрестные парни с завистью смотрели на неё, но в зятья к ведьме идти не хотели. Тогда и стали ходить слухи о твоём отце и Варьке (так звали её). Когда Татьяна узнала об этом, то пришла к ведьме умолять оставить мужа в покое. Та ей поставила одно условие, если ей так нужен муж... Обмен, на жизнь ещё нерождённого ребёнка. Сказала, что Татьяна беременна и родит мертвого младенца. Пообещала, дочь оставит Петра в покое при одном условии: подменить своего мертвого на живого новорождённого. Взяла с неё слово, что будет любить и воспитывать этого ребёнка. Оказалось её дочка тоже была в положении и ежели она этого не сделает, то Пётр уйдёт из дому. Без помощи акушерки в этом подсудном деле нельзя было обойтись, вот подружка и умоляла меня помочь. Я в то время работала в районной больнице, роды принимала и ради счастья Татьяны пошла на подлог. Но Варька (упокой её душу) померла при родах, а вышло так, что рожали они в одно время и подменить мне детей удалось чисто. Никто даже не заподозрил! В эту ночь все свободные врачи были заняты в операционных, неподалёку от нас случилась страшная авария и всех кинули туда, в гинекологии осталась я да старая полуслепая нянечка. - сделав паузу, Раиса отхлебнула воды из стоящего поблизости стакана, при этом рука у неё дрожала, как у очень пьяного человека. Отдышавшись, она продолжила: - В то время мы обе обрадовались, что все так гладко вышло. Но отец твой, узнав о смерти ведьминой дочки впал уныние и запил по страшному, а ведь до того капли в рот не брал. Видно шибко она его к себе причаровала, даже после смерти не отпустила. Ты на неё всё больше походить стала, только глаза от бабки достались. У твоей- то матери они тёмные были...
Слушала я её с нескрываемым интересом, в какой-то степени, теперь понимая странное отношение мамы. Воспитывать чужого ребёнка, а тем более дочку соперницы (пускай даже мёртвой), большое испытание. Но вот за что меня невзлюбила Анна, оставалось секретом.
- Всё шло хорошо, только Татьяна с той поры перестала со мной общаться. В гости не заходила и нос воротила, как от чумной. А вот мне, несколько месяцев подряд, стала снится Варька ... Станет над кроватью и смотрит с укором, дескать всех обманули и радуетесь. Подсунули чужое дитя и не вспоминаете. Совесть меня совсем замучила, бессонница спать мешает. Прости меня, ради Христа, Рада!! ! Грешница я великая! Прости! - и она сползла со стула, бухнулась передо мною на колени.
Опешив от неожиданности этого поступка, я в изумлении смотрела несколько секунд на женщину, не испытывая зла на неё за этот поступок, и быстро встав с табурета, сказала спокойным голосом:
- Поднимитесь немедленно! Вы передо мною не виноваты, наоборот, я должна сказать вам спасибо.
Раиса растерянно посмотрела на меня и спросила:
- Мне?! Это за что спасибо-то?
Кивнув, я помогла женщине подняться и ответила:
- Да, вам. За семью, которая у меня была. А вот у кого вам нужно просить прощения, так это у покойной Варвары. Идите в церковь и поставьте свечку за упокой её души и просите у неё прощения за ваш обман.
Откуда взялись эти слова в голове, не знаю. Но произносила я их уверенно, как умудрённый опытом человек, а не девятилетний ребёнок. Раиса, не веря своему слуху, растерянно взирала на меня с высоты своего роста. Затем вытерев заплаканное лицо ладонями, она спросила:
- Так ты меня прощаешь? Серьёзно? И зла не держишь?
Грустно улыбнувшись ей, ответила:
- Да, прощаю. Идите с миром. - Блаженная, как есть блаженная! Все остальные, после такого признания, возненавидели бы, прокляли и выгнали бы меня взашей. А ты простила! - изумилась она.
Пожав плечами, я сказала:
- Что толку от злобы, ведь всё равно прошлого изменить нельзя. И вся округа благодаря моей сес.... - тут я запнулась на секунду, продолжила — Анне, все теперь будут звать меня ведьмой. Хотя, до сих пор не понимаю, за что она так моментально воспылала ко мне ненавистью.
Женщина уже повернулась спиной, собираясь уйди, но услышав мои слова, обернулась и ошарашила словами:
- Как?! Ты ещё не знаешь?! Ревнует она тебя!
Я растерялась от этих слов.
- Не может быть! Она с ума сошла?! С чего вдруг? К кому? - Нет, девонька. Твоя сестрица в своём уме, к сожалению. Может знаешь парня по имени Андрей, ну, он недавно из армии вернулся?
Я смутно припомнила... Высокий, темноволосый парень, со светлыми глазами, проходил несколько раз под нашими окнами.
- Да, помню. Ну, и что?
- Так вот, Анна в него влюбилась, стала за ним бегать. Он возьми, да и ляпни, мол, « Не люба ты мне Анька, а вот на ком бы женился, так на вашей Радке. Красавицей она у вас будет! Вот обожду годочков пять — шесть и возьму её в жёны». А теперь представь, каково было слышать такое Аньке?!
- О, Боже мой! Вы-то это откуда знаете?! - с раздражением спросила я, всплеснув руками.
- Сама слышала, как Андрюшка сказывал моему сыночку Грише. Они приятели с детства, вот он и поделился с ним. Это как раз перед твоим утоплением было, а потом и того хуже стало. Как Анька приехала от вас из больницы злющая, стала всем сказывать, что, мол, ведьма в тебя вселилась и утопила всех подружек. Их родители на тебя уж больно злые были, а как сплетню услышали, сразу поверили ей. Не хотят знать, что дети по своей глупости утонули.
От всего слышанного, у меня в горле пересохло. Оказывается, что дела обстоят ещё хуже, чем мы с братом думали. Намного хуже и надежды на затихание слухов нет, скорее наоборот, они будут расти, как снежный ком, пущенный с горы. С трудом сглотнув, постаралась не подать виду, что услышанное от Раисы для меня сродни приговору.
- А почему вы не верите Анне?
Она рассмеялась и ответила:
- Я знала Веру и, несмотря на слухи и сплетни, которые разносили наши бабы, она никому в жизни не сделала зла. Тем более, после смерти. Ты очень сильно на неё похожа, поэтому и верят Анькиному вранью. Трудно будет тебе, девонька, жить здесь. Но так думаю, характером ты в свою бабку пошла, а она сильная была. Упокой её душу с миром, Господи! Ладно, засиделась я у тебя, пойду домой. Не провожай. Дорогу найду сама. Так положено.
Она вышла в коридор, не оглянувшись.
Я взялась за приготовление отложенного завтрака, но мыслями была далеко. Обдумывала всю информацию, которая внезапно свалилась на меня. От этих дум на душе становилось только хуже.
И так всё в моей недолгой жизни оказалась обманом. Семья, мама и сестра.... Только один Митя остался. Он меня любую примет и поймёт, несмотря ни на что. И тогда я дала себе слово, чтобы ни было дальше, а брат останется для меня главным человеком и я пойду на любые жертвы ради него. Он единственный, самый родной мне в целом свете, дороже которого нет и не будет.
Глубоко задумавшись, я не заметила, как подошёл брат и вздрогнула, когда он заговорил:
- Доброе утро, сестрёнка! Как вкусно пахнет, а кто приходил? Я вроде слышал женский голос...
Я улыбнулась, повернулась к нему лицом и ответила:
- Доброе, Митя! Приходила наша попутчица, Раиса. Только не надо делать вид, что ты не расслышал наш разговор. Под этот шум спать можно только в двух случаях : глухим или мёртвым. Ты, слава Богу, ни тем, ни другим не являешься.
Он шагнул ко мне и крепко прижал к себе.
- Да, ты права. Слышал всё, но для меня ничего не изменилось от её правды. Рада? - он приподнял моё прижатое к его груди лицо, заставляя посмотреть ему в глаза, и продолжил: - Ты моя сестра, и никто и никогда этого не изменит! Слышишь?!
Я закивала, как китайский болванчик.
- Митечка! И ты для меня тоже, самый-самый лучший и дорогой брат на целой земле. - проговорила я осипшим, от едва сдерживаемых слёз, голосом.
Он вытер большим пальцем одинокую слезинку катившуюся по щеке, прорвавшуюся сквозь, старательно сдерживаемое мною, желание разрыдаться и подбодрил:
- Не нужно плакать! Ведь у нас всё хорошо, правда?! Рада, пообещай мне быть сильной и выстоять на зло всем, пока меня не будет с тобой. Обещай! - потребовал он.
- Обещаю, братик! - шмыгнув носом, ответила ему я.
Удовлетворённый моими словами, он успокаивающе провёл своей рукой по моим волосам и, сменив тему, весело спросил:
- Что так вкусно пахнет? Показывай, чем будешь кормить.
Шагнул к столу, присел на ближайший стул.
- Сегодня я пойду за остальными вещами, надо и твои забрать заодно. - начал он делится планами на день. - Ты только не ходи со мной, судя по словам этой Раисы, родители твоих потонувших подружек жаждут разобраться с тобой. Меня они не тронут, не бойся. Потом дров наколоть на всю зиму и сложить поближе, а то замёрзнешь, пока сама из сарая принесёшь …
Митя неспешно рассуждал, непроизвольно размахивая вилкой, с наколотым на неё кусочком жаренной картошки.
Между тем, брат, позавтракав, отправился, как и обещал, за оставшимися вещами к бывшему нашему дому.
Вроде у нас жизнь стала налаживаться, но с его уходом какое- то смутное чувство необъяснимой тревоги нарастало во мне. Принявшись за домашние дела, я попыталась сосредоточиться на них. Но увы, спустя три часа после ухода Мити, тревога не ушла, даже наоборот, всё сильнее крепла уверенность в приближении нехорошего. Выйдя из дому на дорогу, сосредоточенно прищуриваясь, старалась разглядеть идущего брата, но его не было видно...
Решив нарушить обещание, данное Мите, я вышла на встречу. Быстрым шагом я пошла по широкому асфальту и через некоторое время уже находилась на окраине своей деревушки. Конечно этот поступок обдуманным и разумным назвать трудно, но тревога за брата нарастала и другого выхода, как самой всё узнать, у меня не было.
Ещё из далека я увидела людей, стоящих около забора нашего дома. Чем ближе подходила, тем всё яснее слышала ругань и спор между стоящими братом, отцом и родителями моих погибших подруг .
Даже не задумываясь о последствиях, я побежала, слыша перепалку в толпе и протиснулась сквозь них. И сразу оказалась в центре скандала. Увидела искажённые злобой и постаревшие от горя знакомые лица родственников утонувших подружек.
- А вот и ведьма пришла!- обрадованно воскликнула тётя Лена, мама Гали.- Ты-то нам и нужна! Что моя девочка тебе сделала? Зачем Рада, ответь! Почему, они утонули, а ты жива?!
- Не знаю, что там произошло. - честно ответила я. - Они мои подружки, мы хотели пойти домой. Но Галя предложила искупаться напоследок... - но мне не дали договорить.
Женщина явно не намерена была выслушивать мои оправдания и, всхлипывая, начала упрекать:
- Да, как же тебе не стыдно, а?! Моя Галочка вообще не собиралась с вами идти! Вы её подбили к этому... - она заплакала, закрыв лицо руками.
- Лена! Как ты можешь так говорить?! Ирочка ни в чём не виновата! Она всегда слушала твою дочку! - причитая вмешалась тётя Маша, мама ещё одной подружки.
Тут же началась перепалка между родителями, выясняющими кто кого подбил на купание. Слушала их скандал и удивлялась. Все дети оказывается, ангелы, а я - адское создание, подбивавшая их на всякие гадости и утопившая сразу троих. Прямо бес в юбке, а не девятилетний ребёнок. Каждый защищал своего и выставлял виновниками других, которые подбивали его чадо на это купание.
Я так бы и продолжала стоять и слушать, но почувствовала как за рукав кофты дёрнули и, повернув голову, посмотрела на брата, который знаками показывал уходить, пока они не вспомнили снова обо мне. Продвигались маленькими шажками, старались не привлекать внимание толпы, занятой выяснением вины каждого. В воздухе уже запахло потасовкой, когда нам удалось незаметно вырваться из окружения.
Мы стремглав побежали напрямик через лес, не останавливаясь до самого дома. От переполняющих эмоций и адреналина сердце казалось вот-вот выскочит из груди. Остановились лишь когда на краю леса появился наш дом, привалившись к ближайшему дереву с трудом восстанавливали дыхание и смотря друг на друга большими от страха глазами.
- Ух! Надо же, получилось! - всё ещё запыхавшись проговорил Митя, держась одной рукой за ближайшее дерево, а другой крепко сжимая узел с вещами. - Всё шло к тому, что нас побьют. Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя. Подумал, теперь точно потасовки не избежать. Ты мне слово дала сидеть дома, а сама пришла в разгар скандала.
Я рассмеялась, от опьяняющего чувства свободы слегка кружилась голова и подкашивались колени.
- Ага, если бы я продолжала сидеть и ждать, вас точно побили! Да положи ты уже эту котомку! Бежал с ней в обнимку, еле догнала. - всё так же смеясь, говорила я брату.
Спиной откинулась на шершавую кору дерева, медленно сползла по ней вниз, села на покрытую мхом землю. Мысленно наплевав на платье, которое придётся стирать, поскольку мох оставался мокрым после вчерашнего дождя. Неподалёку, в глубине леса, раздался треск и птицы, потревоженные этим, взлетели ввысь, возмущенно крича.
Мы замерли, с тревогой ожидая погони, всматриваясь в непроглядную тёмно-зелёную стену из елей. Хруст следующей сломанной ветки заставил нас стремительно подняться на ноги и броситься бегом к дому. Уже у самого дома, не сговариваясь, обернулись и удивлённо переглянулись, там показалась рыжевато-коричневая шкура лося.
Я нервно хихикнула, увидев кого мы так испугались. Брат ухмыльнулся и сказал:
- М-да, сестрёнка! Правду говорят, что « у страха глаза велики». Надо же испугаться мирного животного. Ладно, пошли домой.
Обняв меня свободной рукой за плечи, он, шутя и подбадривая, заставил меня бодро идти с ним почти в ногу.
Лишь когда мы перешагнули порог дома, усталость от пережитого навалилась на нас. Тяжело дыша и из последних сил шаркая ногами, сели на ближайшие стулья.
Отдышавшись и придя себя, каждый занялся своими делами. Брат колол дрова на зиму, а я разбирала принесённые им с таким трудом вещи. Незаметно, за всеми насущными проблемами и заботами, наступил тихий вечер.
Идти в дом не хотелось и мы сели на порожке, обнявшись. Митя тяжело вздохнул:
- Жаль, тебя сестрёнка оставлять одну. Но ничего ни поделаешь, от армии не убежишь. Это всего лишь на два года. Потерпишь? Я верю в тебя, Рада. Ты глупостей делать не будешь? Я отрицательно покачала головой. - Вот и хорошо.- одобрил брат.- Думаю, что справишься. Еда на первое время есть, одежда тоже. Дров я нарубил много, надолго хватит. Сложил их в коридоре, тебе и выходить зимой лишний раз на мороз нет нужды. Только жди меня и я вернусь. - подмигнул он. - А время быстро пролетит, ты и не заметишь как.
Постепенно на улице всё больше темнело и вечер сменился ночью. Из-за тёмного леса показалась полная луна, освещая своим тусклым светом ближайшие домики, в окнах которых горело электричество. Ночная прохлада заставляла нас сидеть в обнимку и смотреть на мигающие в небе звёзды, казалось они сверху нам подмигивают. Постепенно меня охватила дремота, всё больше прижимаясь к тёплому брату, я стала зевать. Увидев мои старания подольше продержаться, он встал, прошёл в дом, зажёг лампу, подхватил меня на руки и отнёс на кровать .
Пожелав мне спокойной ночи, брат запер дверь и отправился спать. Кое-как пересилив себя, переоделась в ночную рубашку и, зябко поёживаясь, быстро прыгнула в холодную кровать, накрылась с головой одеялом и попыталась согреться. Усталость этого долгого дня стала брать своё и, даже не осознавая как, я заснула.
На этот раз сон больше напоминал сказку. Оказавшись на лесной поляне, освещённой множеством разных по размеру свечей, расставленных по кругу, я увидела Веру в белом одеянии, склонённую над очередной свечой, пытаясь зажечь её. Подняв взгляд, она заметила меня и махнула рукой, приглашая пройди в большой очерченный круг. Войдя в него, я заметила стоящий в нём табурет с чашей, наполненной до краёв водой. За моей спиной раздался шорох шагов, приглушённый травой.
Стремительно обернувшись, неожиданно для себя заметила Веру, которая стояла в нескольких шагах от меня, но не подходила. На вытянутых руках она держала какую-то книгу в старинном переплёте. Её распущенные чёрные волосы обдувал лёгкий ветерок, еле заметно шевеля их.
Я хотела заговорить с ней, но Вера приложила палец к своим губам, призывая к молчанию.
- Рада, теперь ты знаешь, почему я выбрала тебя. В нашей семье дар целительства передаётся по женской линии испокон веков. Твоей матери, моей дочке, он не передался, а вот в тебе он очень сильный. Я это знала задолго до рождения Варвары, поэтому учить её было бессмысленно. Теперь пришло время для первого твоего испытания. Стой молча пока я буду читать в слух, затем отвечай на мои вопросы и не бойся. Всё что ты увидишь в отражении этой чаши исполнится, как бы мы не старались этого избежать. Смотри на воду, внучка.
Я развернулась обратно и стала внимательно смотреть на поверхность воды в чашке, вслушиваясь в странные слова, произносимые бабушкой.
В отражении появлялись лица людей, они лежали в гробах. А Вера задавала мне вопросы:
- Кто это?
Если человек был мне знаком, называла его имя. Сначала люди были разные, пожилые, наши соседи, родственники, даже отец. А вот потом стали появляться молодые незнакомые парни, но это зрелище меня не пугало. Только когда я начала изучать бабушкину науку, поняла, что она перед этим действом прочла заговор от страха.
Но когда я посмотрела в очередное отражение, то дыхание перехватило. Там был дорогой мне человек, Митя.
- Кто это? - спросила в очередной раз Вера.
- Митя?! Но как? Он же живой!- возмущённо ответила я на вопрос.
- Да, сейчас он жив. Но всё люди смертны и он тоже умрёт в своё время. Ты не должна боятся смерти, она часть жизни. Продолжим!...
По инерции продолжала отвечать на вопросы, так как мысленно обдумывала её слова. Даже когда в чаше появилось моё отражение, этот факт прошёл вскользь и не затронул душу, без содрогания ответила бабушке:
- Это я.
- Ну, вот и всё на сегодня. По утру, когда проводишь брата, ты должна будешь пойти в комнату, где спит Митя, там по кроватью есть не прибитая половица. Отодвинь её и возьми там лежащую книгу, её содержание выучишь наизусть. Чтобы, даже поднявшись ночью, смогла без напоминаний знать какой заговор произносить и когда. А теперь отпускаю тебя, внучка. Но иногда буду приходить к тебе и журить за промахи или хвалить за удачи. С этими словами она подошла ко мне, перешагнув круг поцеловала в щёку и исчезла.
На утро проснувшись и вспомнив этот сон, пообещала себе изучить магию, сделать всё возможное, чтобы пророческое видение на счёт Мити осталось несбывшимся. Защитить его от всех бед и несчастий, стало единственной целью, ради которой я была готова на любые жертвы.
Приняв решение, встала с кровати и переодевшись в застиранное, видавшее виды платье с блеклым рисунком, принялась за домашние дела.
Весело напевая себе под нос, подметала пол и готовила завтрак. Митя проснулся, вышел из своей комнаты и прислонившись к дверному косяку с улыбкой наблюдал, радуясь моему хорошему настроению.
- Привет, попрыгунья! Вижу ты уже вовсю хозяйничаешь, молодец! - похвалил он. - Сейчас умоюсь и помогу тебе с уборкой.
- Доброе утро, Митя. Не нужно, я почти закончила уборку. Ты давай садись кушать, а то в армии ещё долго не будет домашней еды.
Он кивнул, соглашаясь, взял висящее у меня на плече полотенце и прошёл на улицу к старенькому, железному умывальнику, прибитому к дереву. Через открытую дверь, спросила:
- Митя, а можно я с тобой пойду. Хочу проводить, пожалуйста!
Но он твёрдо заявил:
- Рада, нет. Нам хватит вчерашних приключений. Там будет слишком много знакомых, особенно соседей. Ведь они знают, что меня забирают служить и скорее всего будут ждать с нетерпением тебя там. Сестрёнка, прошу, останься дома.
Мне пришлось согласиться с этими доводами, он прав. Не стоило сейчас своим появлением ещё больше провоцировать людей, которые погрязли в скорби и от страданий ничего вокруг воспринимать не могли.
С тяжёлым вздохом, кивнула:
- Хорошо, ты прав. Буду ждать тебя здесь. Подошедший брат повернул меня за плечи к себе и сказал:
- Рада пойми, мне тоже хочется попрощаться с тобой там, но лучше если останишься дома.
Отпустив меня, он сел на стул и быстро принялся кушать. С весельем смотрела на эти быстрые действия и подавив смех, спросила:
- Митя, это ты так готовишься к армии или сильно проголодался?!
Он остановился, посмотрел на замершую ложку в руке и ответил:
- Наверно, просто задумался, как ты без меня. Сестрёнка, пиши мне. А то я и так буду переживать.
Я постаралась его убедить, что справлюсь с самостоятельной жизнью.
Брат встал из за стола, поцеловал в щёку на прощание. И напомнил мне обещание:
- Рада, не приходи провожать! Пожалуйста.
Всё, что смогла себе позволить, это дойти с ним до забора. Дальше он пошёл один, а я ещё долго стояла, провожая взглядом, удаляющуюся с каждым шагом, фигуру брата. Пока она окончательно не скрылась за поворотом.
Тогда казалось, это начало новой, незнакомой жизни, которую мне предстояло прожить без чьей- либо поддержки или помощи со стороны.
Огорчённо шмыгнув носом, сделала над собой усилие, чтобы не разрыдаться, вспомнила о поиске бабушкиной книги и спохватилась, стараясь сосредоточиться на этом деле.
Стоило припомнить свой сон, как ноги сами принесли меня в комнату Мити. Действительно, под кроватью обнаружилась не прибитая дощечка, а в глубине тайник. Просунув руку, нащупала холодный, металлический переплёт. А вот вытащить её оказалось делом трудным. Ободрав кисть об тыльную сторону досок пола, с неимоверным усилием, с третьей попытки, вытащила книгу.
Такие фолианты я до того видела только в исторических фильмах, поэтому сжигаемая любопытством (ведь интересно, что в ней написано) схватила её в охапку и, вскочив на ноги, быстрым шагом прошла на кухню. Аккуратно положила на чистую скатерть, расстегнула замок, открыла тяжёлую крышку. На первой странице лежал сложенный вчетверо обычный тетрадный листок. Развернув его, я прочла следующее:
« Здравствуй, внучка. Жаль, что встретится в этой жизни нам не пришлось с тобой. Ну, да ладно. Наверняка ты сгораешь от любопытства и нетерпения, прочитать эту книгу. Всё тебе сейчас знать не нужно, пока ко всем тайнам доступ закрыт. Я приняла меры предосторожности, а по мере твоего взросления, будет набирать силу дар и станут проявляться скрытые пока заговоры. Рада будь внимательна к произносимым словам, когда помогаешь людям! Порой одно неверно произнесённое слово меняет весь смысл заговора! Не произноси их на автомате, вкладывай душу, представляй того человека, которому помогаешь. И ещё одно предостережение. Умоляю, никогда не делай порчу на смерть! Это опасно! В первую очередь для тебя, так как сделанное тобою зло, вернётся к тебе, как бумеранг, в двойном размере! Вот и всё что я хотела тебе сказать, внучка.
Пс. Береги книгу, она имеет ценность для тебя! Чужие, даже если заглянут в неё, прочесть не смогут.»
Отложив бабушкино письмо, я начала осторожно перелистывать, пожелтевшие от времени, страницы с диковинными буквами и непонятными рукописями. Но были тексты, которые читались легко. Они давались с пояснениями, что нужно для этого и в какой день недели можно их применять.
Взяв приготовленную для школы общую тетрадку и ручку, я стала переписывать всё то, что могла прочесть. Заговоры были разные, от сглаза, от различной боли, привороты, лечение разных, до того неизвестных мне, болезней.
Спустя два часа, закончив писать, почти половина тетради оказалась заполнена этими странными, порой очень старинными, труднопроизносимыми словами, непривычными для современного человека, которые мне предстояло выучить. Но эти трудности не испугали меня, ведь поставленная цель - сберечь брата - с лихвой перекрывала всё остальное.
Потянулись однообразные дни, наполненные школьными проблемами... Все прежние друзья сторонились и игнорировали меня, учителя, терзаемые навязчивым любопытством, пытались выяснить, почему я проживаю одна.
Тёплые дни сменялись осенней прохладой, тропинка по которой каждый день приходилось ходить в школу, как аллея с обеих сторон поросшая разными деревьями, становилась с каждым днём всё более яркой от осенней листвы. Затем листья, осыпаясь, укрывали землю и тихо шуршали под ногами, навевая грусть и тоску о чём-то несбыточном. Незаметно подкралась зима... И однажды утром, выглянув в окно, увидела первый снег, за ночь накрывший белым покрывалом землю.
Постепенно все навязчивые люди оставили меня в покое, наедине с собой. Учёба давалась легко и помогала не одичать окончательно от недостатка общения.
А бабушкина наука, сначала с трудом, затем всё больше затягивала в неизведанный, странный, даже иногда пугающий, мир, где не было пределов и барьеров. Куда можно уйди от всех проблем, ненависти, злости и пороков. Как сказка без конца, которую хочется читать запоем и невозможно оторваться.
Особенно долгими зимними вечерами, сидела в кресле, укутавшись в собственноручно связанную шаль, возле весело потрескивающих в печи дров. Митя писал редко, но все его письма для меня были, как долгожданный подарок. Он старался смягчить свой рассказ о тяготах службы, но ему плохо удавалось это скрывать. Я знала, что попал он служить в разведгруппу спецназа, в самый разгар боевых действий в Чечне.
Там была настоящая война, с убитыми и искалеченными молодыми, ещё толком не знающими жизни, парнями. В свои девятнадцать-двадцать лет, они, с изломанной психикой, возвращались домой (кому, так сказать, «повезло» уцелеть) не нужные никому, кроме несчастных родителей. Оставались наедине со своими не проходящими психологическими травмами, которые были причинены увиденными изувеченных тел мёртвых друзей, с которыми они, ещё каких-нибудь полчаса назад, разговаривали, курили, смеялись.
Я это знала не столько из писем брата, сколько благодаря набиравшему силу дару и тому, что начавшие приходить за помощью ко мне родственники таких людей, приводили с собой этих несчастных, измученных ночными кошмарами. Дотрагиваясь до них, я глубоко погружалась и видела их глазами все зверства, боль, грязь, негатив и всепоглощающее жгучее желание отомстить за всех. Эти чувства сродни гигантской чёрной дыре, поглощающей всё живое на своём пути, у испытавших такое отсутствовала жажда жизни. Смех, радость, даже любовь проходили мимо, если и задевали, то могли вызвать только агрессию. Старалась помочь смирится с потерей, забыть, простить себя, изгнать мнимую вину за бессилие. После таких пациентов, я по нескольку дней прибывала в подавленном настроении. Апатичность, как неизвестный вирус, передавалась мне, проникала под кожу.
В такие дни хотелось только одного, забраться в постель, свернуться клубочком под одеялом и забыться сном. Но такую роскошь я не могла себе позволить, приходилось насильно заставлять себя заниматься обычными делами. Да и о главной цели - спасти Митю, невозможно было забыть. Все подходящие заговоры шли вход для защиты брата от бед.
Постепенно, благодаря своим способностям, ко мне с разными проблемами стали обращаться не только жители близлежащих деревушек, но и заезжие пациенты из города. В основном дамы, желавшие узнать про «увлечения» своих мужей или приворожить любовников, которые не хотели жениться.
Далеко не за всё я бралась, какие бы методы убеждения и мольбы о помощи не звучали от женщин. Старалась убедить отказаться, ведь это навсегда, а приворожённому помимо воли человеку придётся мучиться всю жизнь. Тем более, если это насаждённая любовь с одной стороны, сродни медленному убийству. Вмешиваясь в судьбу, против воли привязывая мужчину к себе, они тем самым совершали насилие и сокращали его жизнь. Некоторых удавалось отговорить от необдуманных поступков, но попадались и другие, которые в угоду своих капризов хотели подкупить меня с помощью больших денег. С ними разговор был короткий, твёрдое «нет» и настоятельная просьба больше не беспокоить.
Однажды, в середине зимы, возвращаясь знакомой тропинкой домой, издали заметила группу деревенских мальчишек, они сгрудились вокруг небольшого сугроба и громко о чём-то спорили.
Я намеревалась пройти мимо них, но расслышав некоторые обрывочные фразы, остановилась и внимательно присмотрелась к этому сугробу. На вершине его копошилось что-то маленькое, какое-то темное пятно. Я приблизилась настолько, чтобы внимательнее рассмотреть объект повышенного интереса. Тут один из мальчишек, местный хулиган, отбежал на десяток шагов и стал кидать снежки в направлении этого пятна, явно пытаясь попасть в цель под одобрительные возгласы толпы. Непонятный комочек, обсыпанный снегом от падавших рядом с ним снарядов, попытался убежать, но застряв в глубоком и мокром сугробе, жалобно запищал.
Вот тогда я поняла, что этот непонятный зверёк всего лишь крохотный бездомный котёнок, над которым, ради потехи, издеваются эти малолетки. Не теряя больше времени, даже не задумываясь о последствиях, со всей силы швырнула в эту шайку свой портфель и помчалась выручать беспомощное животное.
Раздались возмущённые возгласы, тех в кого попал мой «снаряд», но увидев кто его запустил все виновники сначала оторопели, а потом убежали в рассыпную с криками:
- Ведьма! Ведьма! - эхом раздавалось в зимнем, морозном лесу.
Лишь один хулиган попытался сопротивляться и не побежал с остальными. Кинул в меня снежком, думая этим испугать. Наивный, зря так поступил.
Разозлившись ещё больше, я кинулась на него с кулаками, не видя перед собой растерянного, выше меня на целую голову парня, со всей злости ударила ему в глаз. Потом схватила за ухо, как нашкодившего щенка, заставила наклониться к моему лицу и, зло прищурившись, прошипела:
- Ещё раз увижу, что вы мучаете бедных зверюшек, прокляну! Ясно?!
- Д..да! - заикаясь, крикнул в ответ он.
- Смотри, если обманешь, плохо тебе будет. Понял меня?! - спросила я строгим голосом.
Парнишка усиленно закивал чубатой головой, шапка валялась рядом с ним, в ногах. Слетела она с него от энергичной оплеухи, которой я его «наградила» для закрепления обещания.
- А теперь скройся с глаз, чтоб больше не видела вашу компанию здесь! - выпуская его пурпурно-красное ухо, сказала я.
Он, бледный от страха, пулей бросился от меня в сторону и забыл свой головной убор. Отряхнув пальто, склонилась над мокрым, дрожащим от холода и страха котёнком. Темная шёрстка, непонятного цвета намокла от попыток маленького животного слизать снег. Взяв на руки шипящий комочек, не задумываясь, расстегнула верх пальто и сунула сопротивляющегося котёнка себе за пазуху. Придерживая ворот, я быстро подхватила лежащий на земле портфель, побежала домой.
Едва открыв дверь и вступив на порог, как в мыслях раздалось недовольное ворчание Никодима:
- Хозяйка, тебе самой есть нечего, а ты ещё один рот притащила. Зачем, он нужен?
- Помолчи, Никодим! - вслух приказала домовому. - Он теперь будет жить с нами, не смей его обижать. Его чуть не убили местные хулиганы, вон видишь, как, бедненький, дрожит.
Котёнок, которого я вытащила из пальто, стоял на полу, смешно пошатываясь на маленьких лапках. Совсем ещё малыш, от силы месяца три.
Быстро скинула верхнюю одежду и схватив первое попавшееся под руку, висящее на спинке стула полотенце, стала его вытирать.
Скрипнула входная дверь, из коридора женский голос позвал:
- Рада? Ты дома?!-
- Да! Проходите сюда, пожалуйста, - пригласила нежданную гостью я.
Вошедшая женщина, была маленького роста, одетая в ватную телогрейку и пуховый платок, пожилая, лет шестидесяти, с румяным от мороза круглым лицом. Морщинистый лоб, прямые брови, водянисто- серые глаза, вздёрнутый нос и тонкие губы. Серафима Егоровна или бабка Сима, как все местные её звали, частенько обращалась ко мне за помощью в лечении животных, которых она любила больше, чем людей. Слыла среди деревенских скандалисткой, охочей за чужими секретами и сплетницей неимоверной. Стоило кому-нибудь на одном краю чихнуть, как уже на другой стороне деревни бабка Сима говорила: «Будь здоров, милок».
Но ко мне она относилась с непонятным уважением и даже защищала в спорах с «доброжелателями».
- Добрый день, Серафима Егоровна. Что случилось у вас? - поздоровавшись, спросила я у неугомонной женщины.
- Ой! Радочка, беда у меня! Захворала моя любимица козочка Роза. Нечего ни ест, только лежит да стонет бедняжечка. Помоги, а?
- Конечно, сейчас пойдём. Посмотрим, что с вашей Розой случилось. - согласилась я, поднялась со стула и закутала котёнка в сухую тряпку, положила поближе к печке на плетеное кресло.
- Откуда ты взяла котёночка? - спросила любопытная старушка.
- Да в лесу нашла, отбила у мальчишек. Вон, смотрите, как боится, до сих пор трясётся, как осиновый лист.
- Ах, они ироды! Ни про что обидели беззащитную животинку, - рассерженно сказала женщина. - Я вот им покажу в следующий раз, как издеваться над слабыми! Надолго запомнят бабу Симу эти нелюди.
Мысленно приказала Никодиму присматривать за новым жильцом и не пугать по чём зря.
Вышла в след за своей посетительницей за околицу, обернувшись, закрыла на задвижку калитку.
Идти не очень далеко, мы уже почти добрались до нужного двора, когда нам навстречу, чуть ли бегом, направилась средних лет женщина в модной, короткой песцовой шубе с кожаной сумкой в руках и высоких сапогах. Завидев нас, она прибавила скорость и остановила окриком:
- А ну, стоять! - запыхавшись, приказала она и сразу накинулась на меня с какими- то обвинениями. - Эй ты, оборванка, верни моему сыну шапку, а то я в милицию заявлю. Немедленно.
Я растерянно слушала её, не понимая чего она хочет. Зато шедшая со мной старушка сразу кинулась в бой.
- Надька, придержи коней! Это тебе твой оболтус- сыночек сказки рассказал? Да по нему самому комната милиции плачет, он же изверг. Моему котику Барсику энтот* изувер привязал к хвосту банку консервную и отпустил. Я за бедным животным полдня бегала по всей деревне, насилу поймала. Так что, иди куда шла, подобру, поздорову и не трогай Раду!
- Пока она не вернёт Вовочке его шапку, я с места не двинусь, - упёрлась скандалистка.
Только теперь я поняла, кто она такая. Это родительница того паренька, который мучил не в чём неповинное животное и потерял шапку, когда убегал от меня.
- Извините, но ничью шапку я не брала. Пускай ваш Вовочка меньше делает гадостей людям и ни к чему запугивать меня. А его вещи валяются там, где он их оставил, нечего других обвинять в своих грехах, - высказалась я и развернувшись пошла по накатанной, скользкой от подтаявшего на солнце снега, дорожке, придерживаясь за забор.
В след мне посыпались такие отборные ругательства, что даже пьяные мужчины их не произносили от стыда.
Спустя некоторое время, вся запыхавшись, догнала меня старушка и рассказала продолжение этого «разговора».
Мать этого хулигана оказывается работала в администрации нашего района и не привыкла к правде о своём ненаглядном сыночке, пообещала натравить на «строптивую малолетнюю мошенницу» органы опеки. Но я, к сожалению, не придала этим словам никакого внимания, мало ли что говорят в пылу гнева.
В тот момент меня больше занимала проблема заболевшей козы Серафимы Егоровны, чем пустые угрозы очередной истерички.
Уже вечером, возвратившись домой с полным бидоном молока, который почти насильно всучила мне старушка за излеченное животное, вспомнила эти слова и на душе заскребло неприятное чувство тревоги. Зря, конечно, я тогда не прислушалась к интуиции, но прошедшего вернуть нельзя...
Занявшись насущными делами, быстро позабыла все неприятности. Сварив кашу, я первый раз за целый день поела, накормив Мурку (так назвала найденного котёнка) села учить заданные в школе уроки. Свернувшись пушистым темно-серым клубочком у меня на коленях, тихо урчала спящая кошка. Придавая этим звуком умиротворение и покой, иногда прерываемый навязчиво- громким кукованием старинных, настенных часов, висевших на противоположной стене и своим шумным тиканьем, мешавшими спать по ночам.
Так незаметно проходило время, и наступила долгожданная весна. А вот вместе с ней пришли ко мне и обещанные неприятности.
Тёплые майские дни наполняли воздух пьянящими ароматами трав, которые я собирала для целительства, развешивала пучки для просушки.
И когда меня, в очередной раз, позвали незнакомые голоса с улицы, не подозревая подвоха, я вышла к ним.
Возле самой калитки стояли трое в строгих, деловых костюмах. Двое мужчин и одна женщина, которая держала дипломат в согнутой руке.
- Девочка! Это ты, Радмила Селиванова? - громко спросила она.
Я медленно кивнула в ответ.
- Вот и хорошо, а мы из опекунского совета. Пришли с тобою поговорить, - продолжила в том же тоне женщина. - Пригласи нас в дом, будет удобнее беседовать.
Мне ничего не оставалось, как позволить им войти в дом.
Оглядывая внимательным взглядом помещение, они прошли через тёмный коридор и оказались в доме.
- А электричества у тебя нет? - брезгливо морща лицо, начал расспрашивать мужчина. - Как же ты одна живёшь?! Кто присматривает за тобой?! Да и вообще, невозможно проживать в таких условиях!
Чувство протеста начало пониматься во мне и грозило вырваться из под контроля. Стараясь глубоко дышать, я кинулась в наступление.
- Живу я не одна, а с братом. Правда сейчас он отсутствует по уважительной причине. А чем вам не нравиться этот дом? Он гораздо лучше предыдущего, если бы видели тот! Здесь чисто, кстати, осторожнее, я только что помыла полы. Вы спрашивали, кто за мной присматривает, это соседка. Зовут её Серафима Егоровна, могу позвать, если вам нужно.
Они, явно не ожидая такого отпора от маленькой девочки, отступили к дверям.
- Но мы бы хотели осмотреть помещение и условия проживания. Чем ты питаешься, во что одеваешься? - спросила опекунша, не желая сдаваться.
- Вы можете пройти,- кивком показала на женщину, нагнулась и вытащила из тумбочки (специально) старые, протёртые в нескольких местах, тапочки. - Только переобувайтесь, а то полы опять мыть из-за вас придётся, - сказала я, стараясь сохранить невозмутимое выражение на своём лице, видя их мины.
С тяжёлым вздохом смирения она сняла свои туфельки и надела предложенную обувь. Она прошла вслед за мной к стоящим на печи кастрюлям. Подозрительно принюхиваясь к их содержанию, зачерпнула половником рисовую кашу с осторожностью попробовала, и в недоумении вскинув бровь, спросила:
- А еду тебе тоже соседка приносит?
- Нет, конечно. Сама готовлю, я же не инвалид, - рассмеявшись, ответила я и предложила - Кушать будете?
- Спасибо, не хочу, - категорически отказалась она.
- Что ж, тогда продолжим инспекцию? - насмешливо сказала я и жестом пригласила её пройти в комнату брата.
И мы скрылись с глаз мужчин, которые всё так же стояли на пороге, почти не шевелясь, топтались на месте, иногда о чём-то перешёптывались.
Решив поддержать беседу и заодно узнать о «гостях» побольше, спросила:
- А вас как зовут?
- Ой! - спохватилась женщина. - Совсем из головы вылетело, надо же, забыла представиться. Меня зовут - Зоя Алексеевна, председатель опекунского совета.
Она протянула мне холёную, с красивым маникюром, руку. Едва услышав её должность, в голову пришла шальная мысль, попробовать воспользоваться своими способностями и мгновенно решилась на этот риск.
Осторожно дотронулась до её кисти, слегка пожав пальцы, я, снизу вверх, заглянула в тёмно- карие глаза и, не отпуская женщину, молча, приказала ей сесть на кровать....
Спустя минут пять мы, как ни в чём не бывало, вышли из комнаты. Они все сухо попрощались и ушли. Лишь когда проводила их со двора, позволила себе перевести дух.
С тех самых пор, из той организации, меня больше не беспокоили, вплоть до того момента, когда в нашу школу пришёл новый учитель. Молодой, амбициозный тип, он старался всем показать своё превосходство, выставив учеников неучами и лодырями. Но со мной это не выходило, что его раздражало и злило.
Случайно узнав, что я проживаю одна, учитель решил сделать из меня отстающую в развитии девочку, нуждающуюся в специальном обучении. Начал всячески придираться к выполненным домашним заданиям и жаловаться окружающим на моё отставание от школьной программы. Приходившие на уроки для контроля директор и завуч только разводили руками на его претензии, они не находили каких-либо отклонений.
Тогда Глеб Юрьевич(так звали учителя) решил наглядно доказать, что у меня нестабильная психика. Оставив под предлогом помощи, он просто стал наглым образом давить на нервы.
В конце концов, забившись в угол, я была готова сорваться и звать на помощь. Как вдруг, дверь в класс распахнулась, и на пороге появился человек, которого мне так давно хотелось увидеть.
- Митя!!- обрадовано вскрикнула я, не обращая внимание на попытки учителя остановить, побежала к брату.
Он присел на корточки, пролетев это расстояние за одну секунду, я очень крепко обняла его за шею, прижавшись всем телом.
Где-то на грани сознания раздавался громкий голос Глеба Юрьевича:
- Селиванова! Сейчас же вернись, мы не закончили!! - и хлопнул об столешницу пятернёй.
Митя посмотрел на меня сияющими, небесно-голубыми глазами, обхватил руками моё худенькое тельце, встал и пристально посмотрел в сторону кричащего человека.
- Сестрёнка, я так рад тебя видеть, - сказал он и прижался шершавой щекой к моей щеке. - Иди домой, а мне нужно с этим... - он сделал паузу, и продолжил - пообщаться. По какому праву он орёт и приказывает тебе?! Не бойся, я только поговорю с ним, - сказал он, подтолкнув меня к выходу.
С неимоверным усилием я разжала свои объятия, быстро подхватив портфель, выскочила из класса. Последнее, что невольно удалось расслышать, была фраза разозлённого учителя:
- Да, кто ты такой? Врываешься в помещение, прерывая мою беседу с подопечной!
- Я - брат Рады! А вот теперь, мы побеседуем без свидетелей. Что здесь творится? Ты приставал к моей сестре?!
Дальше я не стала подслушивать и побежала домой. Сердце гулко стучало в груди от радости, казалось большего счастья не бывает.
Примерно через пол часа в коридоре послышались тяжёлые шаги, в открытом дверном проёме показалась светлая, с короткими волосами, голова брата, камуфляжная форма ярко выделялась на фоне выбеленных стен. Присмотревшись повнимательнее к его внешности, я отметила, что он сильно изменился. Черты лица потеряли детскую наивность, стали более жёсткими и мужественными. Особенно взгляд, настороженно-внимательный, хоть он и старался улыбаться, но пережитое спрятать невозможно.
После проведённой Митей «беседы» с Глебом Юрьевичем, последний, старался игнорировать мою персону и вообще перестал замечать.
Неделя отпуска, отпущенная брату, казалось, пролетела в одно мгновение. И вот снова, прощание с ним рвало мою душу на части.
- Ну, волшебница!- он в шутку стал меня так называть, когда увидел сколько людей приходило за помощью. - Мне пора ехать, а то опоздаю на поезд. Осталось ещё один годик потерпеть тебе, и я вернусь. Обещай, что ты не будешь делать глупостей?
Я усиленно старалась изображать радость, кивала и соглашалась со всем. Хотя на самом деле хотелось разреветься в голос, по-звериному вцепиться в него пальцами, не отпускать от себя. Увы, этого меньше всего заслужил Митя, поэтому, стиснув зубы, я продолжала сохранять на лице улыбку.
Напоследок, он крепко прижал меня к себе и отпустил, сел в подъехавший автобус и, помахав на прощание рукой в открытое наполовину стекло, уехал.
Опять потянулись однообразные дни, заполненные заботами и проблемами. Всё больше возрастало количество страждущих, ждущих моего дара, людей. Порой я начинала приём ранним утром, а заканчивала глубоко за полночь, не успев даже полноценно покушать, валилась на кровать в одежде, мгновенно засыпая.
Митя писал очень редко и скупо, а потом решил остаться в армии дольше. В нашей деревушке, в то время, работы совсем не осталось. Так что я, скрепя сердце, согласилась с его выбором, видя как спиваются молодые парни от невозможности найти себе дело.
Брат высылал деньги, иногда вырывался со службы, привозя подарки. Но для меня лучшим из всех подарков был он сам. Его стараниями я окончила школу, но когда брат стал уговаривать меня поехать жить к нему, отказалась наотрез.
Каждый раз он пытался полушутя убедить меня поехать к нему жить.
Говоря мне, что от такого уединения скоро совсем одичаю и буду, как снежный человек. На эти слова я только смеялась и показывала на толпу, которая день ото дня становилась всё многолюднее.
Вот в один из таких редких приездов брата, ко мне постучались.
Занятая делом, я попросила его выйти к гостям. Он вышел, и в коридоре раздались возбуждённые голоса.
Спустя несколько минут в комнату вошли четыре человека, двое из которых были в милицейской форме. С ними рядом стояли мужчина и женщина средних лет. Она вся заплаканная с опухшим от слёз глазами, а её спутник дёрганный какой-то.
- Сестрёнка, это к тебе,- объяснил брат. - У них внучка пропала, приехала на каникулы из города и пошла с подружками в лес. Вечером дети вернулись, а вот их девочка нет. Они сначала пытались сами её искать, но не нашли. Утром заявили в милицию о поиске ребёнка, ищут уже три дня. Местные предложили обратиться к тебе.
Я растерялась, никогда в жизни ещё с поиском людей не сталкивалась. И даже понятия не имела как это делается. Конечно существовали призывные заговоры, но их нужно делать глубокой ночью. Но никакой гарантии в успехе нет, а время будет упущено.
Наверно мои сомнения всё-таки промелькнули на лице, потому что ждущие помощи совсем поникли. Но страдающая женщина решилась на отчаянный шаг, она опустилась передо мной на колени и хриплым голосом попросила:
- Помоги, молю тебя!!- и разрыдалась, вздрагивая всем телом.
Очнувшись, стремительно подскочила к несчастной. Подхватила её, заставила подняться с колен, помогла сесть на стул и подала стакан с водой.
- Успокойтесь, пожалуйста! Как вас зовут?- спросила я.
От стресса она сначала даже не поняла вопроса, потом, всё ещё всхлипывая, ответила:
- Валентина Васильевна, можно просто тётя Валя.
- Тётя Валя, не знаю что вам обо мне рассказывали, но поиском людей я никогда не занималась,- призналась я в своём бессилии.
А вот следующие слова женщины поразили:
- А ты девонька сделай так, как в одной передаче про экстрасенсов.
- Про кого?!- не поняв, переспросила я её.
- Ну, экстрасенсов. Передача такая по телевизору идёт, там показывают людей со способностями и им дают различные задания. А когда нужно найти кого-нибудь, им дают фото человека. Они берут его в руки, чувствуют и говорят то что видят,- объяснила женщина, - и протянула мне фото со словами: - Попробуй, ведь хуже не будет. Может и почувствуешь где наша внученька находиться.
Очень сомневаясь в этом эксперименте, но решила попробовать этот способ.
Взяв фотографию и не взглянув на изображение, зажала между ладонями и, закрыв глаза, попыталась хотя бы что-то почувствовать.
Сначала от фото стало ощущаться исходящее тепло, потом очень тихо в мыслях стало звучать имя Алеся. Будто какая- то сила с нарастающей настойчивостью хотела показать ребёнка.
И я увидела, как девочка лет шести- семи сидела на поваленном дереве и испуганно озирается по сторонам. Тёмные спутанные кудряшки, настороженные карие глаза, круглое личико. Одетая в жёлтое платьице, которое ярко выделяется на фоне тёмной зелени леса. Место показалось очень знакомым, эта дальняя поляна, на которой несколько дней назад собирала лечебные травы.
От радости и нетерпения я быстро заговорила, взяв переживавшую женщину за сжатую в кулак ладонь:
- А на ней было жёлтое платье?- продолжила расспрос я.- У Алеси тёмные волосы и карие глаза?
-Да, а ты откуда знаешь? - удивлённо спросила она. - Ведь даже на фото не посмотрела.
- Я видела вашу внучку, она жива. Правда, очень испугана, идёмте. Теперь знаю где надо искать,- ответила я, быстро поднявшись со стула.
Милиционер стоявший до того момента молча, подал голос:
- Рада, если знаешь место нахождения ребёнка, расскажи. Мы сами её отыщем. Там в нашем распоряжении целая поисковая группа, ещё добровольцы из местных. Найдём пропавшую быстрее, чем ты. Только объясни, где искать.
Весело посмотрела на этого «следопыта», и разъяснила:
- Это место вы днём с огнём не найдёте. Туда напрямик часа полтора хода, но это для меня. Вы полдня будите ходить вокруг и вряд ли разыщите полянку. Так что лучше, если на поиск я отправлюсь сама. За три часа найду и вернусь, в лесу я каждую травинку знаю. Надо поторопится, пока девочка находится там.
- Ну, тогда давай мы довезём тебя до нужного места,- предложил он. - Мы на машине приехали.
Согласившись на предложение, переобувшись в лёгкие балетки, вышла вместе с Митей.
Брат тоже захотел поехать с нами, в старом милицейском бобике места мало и пришлось разделиться.
Мы с Валентиной Васильевной поехали первыми, а затем машина должна вернуться за остальными.
Проехав деревушку, машина остановилась возле толпящихся людей, которые пришли помогать в поиске.
Выгрузив нас и вкратце пояснив ситуацию, водитель поехал обратно за оставшимися.
Стараясь не терять драгоценного времени, попросила у спасателя фляжку с водой для девочки и отправилась в путь.
Шла я самым быстрым шагом, какой позволяла дремучая тайга. Мысленно старалась не потерять тот ели заметный тёплый поток энергии, который вёл меня к искомой цели.
Этот незримый поток становился всё теплее и ощутимей по мере приближения к поляне, как в детской игре «тепло - холодно». Стоило чуть-чуть отклонится от намеченной цели, как ощущение слабело. Приходилось снова ловить его, возвращаясь обратно.
Довольно быстро добравшись до нужного места и, чтобы не испугать своим неожиданным появлением ребёнка, стала звать её по имени:
- Алеся! Алесяяя, отзовись! Ау!
Постаралась вслушаться в звуки леса, может повезёт услышать хоть какой-нибудь отзвук похожий на голос.
И вздрогнула всем телом от радости, когда совсем близко раздался тоненький детский голосок:
- Ау! Я здесь! Помогите!
Кинулась в сторону раздавшегося ответа, и разглядела неподалёку жёлтое пятно. Продолжая звать ребёнка, я подбежала к потерянному ребёнку.
- Привет, Алеся! Я пришла за тобой! Пойдём, отведу тебя к бабушке. Она ищет, переживает и не только она, а ещё много людей!
Девочка внимательно рассматривала меня, потом спросила:
- Ты, кто?
- Я- Рада! Твоя бабушка попросила найти её заблудившуюся внучку. Хочешь попить?
Она с радостью протянула по-детски тонкую ручку к фляжке, открутив пробку, отдала ей воду. С жадностью девочка кинулась пить.
Вдоволь напившись, мы неспешно отправились в обратный путь. Всю дорогу она любопытно расспрашивала меня о том, как нашла её и как это получилось.
Заметив усталость своей попутчицы, предложила сделать маленький привал. Остановившись, присели на ближайшее поваленное дерево. Не много отдохнув, продолжили идти сквозь густой, поросший молодым папоротником лес.
Уже в конце увидев, что Алеся шагает не так бодро, я подхватила ребёнка на руки и быстро преодолела остальное расстояние.
Выйдя на окраину опушки, где нас уже с нетерпением дожидались, отпустила девочку на землю и помахала людям, привлекая их внимание.
- Беги быстрее, Алеся. Там тебя бабушка ждёт,- с улыбкой сказала я.
Она сорвалась с места и стремглав помчалась навстречу женщине, которая заметив, уже бежала к нам...
Обрадованная Валентина Васильевна, предлагала нам ехать с ними. Обещала устроить праздник на радостях, но я отказалась. Сославшись на странную усталость, неожиданно одолевшую и клонившую в сон.
Мне пришлось сделать усилие над собой и не заснуть прямо в машине, которая везла нас с братом домой.
Попрощавшись с водителем и, покачиваясь от слабости, я прошла в дом.
Едва добравшись до кровати, не раздеваясь, легла укрывшись одеялом, подтянула согнутые колени к подбородку, свернулась клубочком моментально провалилась в забытьё.
Мне впервые приснился отец, но выглядел он иначе, чем всегда. Молодой, красивый, с счастливым блеском во взоре.
Он присел на мою кровать, улыбнулся и начал монолог:
- Ну, здравствуй, дочка. Я пришёл к тебе повидаться на прощание. Какая ты стала взрослая, красавица! Очень похожа на Варю, любил я её сильно. Поэтому и запил, не смог смириться с потерей любимой. Казалось, становится легче когда выпью, забывалась боль. Хочу попросить тебя, прости и не держи зла. Плохой из меня вышел отец. Ухожу я к Вареньке, вот и всё. Не поминай лихом, будь счастлива, Рада!
- Папа, что ты такое говоришь!- возмутилась я.- Почему прощаешься?
Он молча встал, повернулся спиной, ушёл без оглядки.
В ту же секунду я проснулась от своего крика, подскочила на кровати, резко села и стала озираться в поиске отца.
Сердце сжималось от осознания чего-то непоправимого. И окончательно проснулась поняв значение этого сна. Руки мгновенно похолодели, дыхание перехватило и невольно вспомнила слова бабушки « Всё, что ты увидишь в отражении чаши, сбудется! Как мы ни старались это предотвратить».
Слёзы тонкими ручейками стекали по щекам, горло сдавил спазм. Обхватив себя руками, я некоторое время сидела медленно раскачиваясь взад- вперёд, как- будто старалась успокоиться.
Потом всё-таки справившись с эмоциями, глубоко вздохнула и вытерла слёзы. Заставила себя встать со скрипящей железными пружинами кровати.
Тихо прошла на кухню, стала у окна и долго стояла, глядя в даль, вспоминая прощальные слова, которые говорил отец.
Послышались торопливые шаги и в комнату вошёл брат чуть запыхавшись, увидев меня он обрадовано сказал:
- Рада, ты проснулась. Я не хотел будить, но тут такое дело...- на секунду смолк, подбирая слова, продолжил: - Там к тебе пришли.
- Ну, а в чём дело?- спросила я его.- Мить, что с тобой? Какой-то ты нервный. Скажи всё как есть.
- Тебя на улице ждёт мама, наша мама,- пояснил он.- Она хочет поговорить и не уйдёт пока тебя ни увидит.
В ответ на это я пожала плечами и с тяжёлым вздохом согласилась.
-Передай ей, я сейчас выйду.
Он поспешно обратно вышел.
Разговор предстоял неприятный, ведь причину столь неожиданного появления бывших родственников предугадал мой сон.
Взяв со спинки стула шаль, завернулась в неё и постаралась заглушить в себе все эмоции, мысленно подготавливая себя к беседе. В предстоящем диалоге они могли стать плохим союзником.
Зябко поёжившись, обняла себя и решительно пошла на встречу «долгожданным» посетителям.
У самого забора, опираясь на его руками, стояла женщина, которая растила меня до девяти лет, а затем выбросила как ненужную вещь и за все прошедшие годы ни разу не поинтересовалась жизнью брошенного на произвол судьбы ребёнка.
Теперь же она, смирив свою гордыню, пришла ко мне за помощью. К той, которую ненавидела всеми фибрами души. Странная порой жизнь сталкивает людей.
Шла я к ней медленным шагом, старалась детально рассмотреть внешность женщины. За восемь лет она изменилась, на лице появились морщинки, в волосах проявилась ранняя седина. Годы её не пощадили, преждевременно состарив. Но злости в душе на неё у меня не было, лишь жалость.
Подойдя, я остановилась в нескольких шагах от гостьи. Она окинула меня пронзительным взглядом, недовольно поджав губы, сказала:
- Здравствуй, Рада. Какая ты стала взрослая, даже не верится. И всё больше похожа на свою мать, прямо как она передо мною стоит. Я к тебе пришла с другим вопросом.
- Добрый день. Знаю, зачем вы проделали столь долгий путь. Хотите узнать, где запропал отец?!
- Да! Он уже неделю дома не появляется, всех его дружков по четвёртому кругу обошла. Но самого нет, к тебе часом не приходил?
- Ну, можно и так сказать,- грустно улыбнулась я.- Только не в том смысле, что отец в гости заходил. Он прощался со мною.
- Зачем? - не поняла она. - Куда Петя собрался?
- Вы найдёте его на берегу озера. Он умер, поэтому и пришёл ко мне,- откровенно ответила я ей, затаив дыхание ждала ответной реакции на слова.
- Что? Как ты можешь говорить такое, а?! Петя, умер?! Не может быть такого! Это ты специально надо мною издеваешься,- она не верила, думала что я просто захотела отомстить за тот давний поступок.
Я лишь с тоской смотрела на бывшую мать, она как безумная продолжала твердить одно:
- Нет! Петя не умер! Он не может меня бросить!
Несколько секунд я простояла, молча слушая причитания, затем отвернулась, сокрушённо покачав головой, возвратилась обратно в дом.
При всех своих способностях, отвести беду от дорогих людей мне никак удавалось. С нарастающей тревогой знала и страшилась этого знания. Потому что видела, кто должен уйти через некоторое время вслед за отцом, от этого становилось жутко.
И снова в ход пошли древние заговоры из бабушкиной книги, там почти не осталось запретных страниц, лишь последний лист так и не поддавался прочтению. Казалось за годы обучения что-то или может кто-то упорно закрывал эту часть, а она, как все тайны, притягивала. Хотелось узнать скрытое и от этого любопытство становилось сильнее.
Через день мы стояли на кладбище, в отдалении от всех остальных членов семьи. Отца нашли в тот же день и на указанном мною месте, этот факт дал повод для новых сплетен и обвинений. Неувядающая соседка Серафима Егоровна известила, что слухи, до той поры умолкшие и теперь с новой силой возникшие с подачи неугомонной Анны. В чём только она не обвиняла меня за глаза, вплоть до виновности в смерти отца.
Теперь же стояла возле его могилы рыдала белугой и при этом смотрела в нашу сторону испепеляющим взглядом.
Не по сезону холодный пронизывающий ветер пробирал до костей, несмотря на тёплый свитер, который должен был согревать. Прижавшись к брату, я уткнулась в его рубашку лицом и кусала губы, чтобы удержать себя от рыданий, которые рвались из горла. Митя молча гладил мои плечи старался защитить от неприкрытой ненависти собравшихся людей.
Ели дождавшись окончания прощания, остро ощутив настроение родственников затеять очередной скандал, шепнула брату на ухо «Я ухожу», развернулась спиной к толпе.
Быстрым шагом пошла прочь огибая заброшенные, покосившиеся кресты на могилах. Старое, заросшее высокой травой, кладбище располагалось на самом краю деревни, частично примыкая к опушке леса. Частенько бывая здесь по своим делам, изучила его вдоль и поперёк, могла даже ночью найти нужную могилу. Так что быстро преодолела расстояние до покосившихся деревянных ворот погоста.
Брат уехал через пять дней, срочно вызвали на службу. Напоследок подарил мобильный телефон, при этом пошутил:
- Сестрёнка, теперь мы будем всегда на связи. Звони, не забывай меня! Я скучаю по тебя, волшебница,- подмигнул он.- Послушай, а может поедешь со мной?
С трудом заставила себя ответить:
- Нет, мой дом здесь.
- Послушай, Рада. Ну, зачем тебе жить одной? У меня есть квартира, она пустует. Я не часто там появляюсь, моя профессия такая по полгода мотаюсь неизвестно где. А ты хоть будешь там жить. Знаешь, порой даже неохота возвращаться туда. Поехали?!- и он посмотрел на меня таким тоскливым взглядом, что стоило большого труда отказать ему.
- Ладно, как хочешь, - со вздохом сожаления согласился он. - Но обещай, подумать над моим предложением.
- Обещаю,- с улыбкой ответила я.
С этого разговора прошло два года, всё больше становилось людей, которые хотели моей помощи. Постепенно способности к целительству возрастали, даже появился так сказать побочный эффект. В редких случаях накал моих эмоций влиял на погоду, не важно какие они были - хорошие или плохие.
С завидным постоянством, приходившие люди советовали мне обратиться на стремительно набирающую популярность шоу «Битва экстрасенсов», попробовать поучаствовать в ней.
Все эти предложения, вызывали лишь недоумение. Да и как можно верить всякого рода передачам, где без обманов не обходились. Связываться с телевидением не хотелось, но у судьбы на этот счёт были другие планы.
Следующий приезд брата принёс нежданные перемены в мою тихую жизнь и знай тогда, чем они грозили, ни за что на свете не поддалась бы на уговоры Мити. Но, увы, тогда предугадать дальнейшие события, которые раз и навсегда изменят остальную жизнь, никому не удалось, а заглядывать в своё будущее желания не возникало.
В тот раз он появился у калитки неожиданно, случайно бросив взгляд в окно кухни, я увидела брата. Встретив его у самого порога, удивилась увидев в руках лишь небольшую сумку. Обычно на широком плече висел объёмный баул, а не полупустая сумка скорее напоминавшая пакет.
- Привет, сестрёнка!- во весь голос прокричал он, войдя в дом.- Как же я скучал за тобой!
- Митечка!- кинулась я к нему и обняла, обхватив шею. - Почему не позвонил?
Он усмехнулся, подмигнул мне и ответил:
- Хотел сделать сюрприз. Так собирайся, поедешь со мной.
Растерялась, подняв голову посмотрела в лицо, спросила:
- Куда собираться? Ты же только приехал, а уже распоряжаешься.
- Я не к тебе, я за тобой приехал. Разницу понимаешь?- пошутил он.- Давай собирайся.
- То есть, что это значит? Куда и зачем? Объясни мне,- я засыпала вопросами брата.
Митя присел на ближайший табурет и старательно, словно маленькому ребёнку, стал разъяснять ситуацию.
- Рада, не перебивая, послушай меня. Хватит тебе в этом захолустье жить. Во-первых, сестрёнка, я хочу познакомить тебя со своей невестой,- он сделал останавливающий жест рукой, заставил меня сдержать порыв радости и не кинутся к нему с поздравлениями. Продолжил:
- Во- вторых, я взял и записал тебя на кастинг в отборочный тур «Битвы экстрасенсов», у нас времени в обрез. До Москвы путь не близкий, да и поезд нас ждать не станет.
От возмущения разом забыла все слова, только открывала рот как выброшенная на берег рыба.
- Да почему ты не спросил меня, хочу ли я участвовать в этой показухе! Думаешь там всё по правде?
- Ну, не нужно сердиться, сестрёнка. Я же хочу как лучше, поехали?! В ту лабуду про шаманов и колдунов не верю, но в тебя, волшебница, верю. Надо показать им, на что ты способна, если не победишь - развлечёшься,- уговаривал он.
В моём уме промелькнула шальная мысль: «А почему бы и нет? Ведь в конце - концов чего бояться и терять нечего, зато Митю порадую».
- Ладно, уговорил, - согласилась я с ним, и тут же спросила:
- Когда в путь?
Брат просиял, обрадовано ответил:
- Сегодня, у нас поезд через три часа. Давай по-быстрому вещички в сумку закинь, я такси заказал.
- Да?! Неужели в нашу деревню можно его заказать?- не поверила я.
- Конечно, дело только в цене. Ой, совсем забыл,- хлопнул себя по лбу брат.
Вытащил из бокового кармана пиджака маленький пакетик и протянул его мне со словами: «Вот это тебе подарок, Рада».
Взяв мою руку, он повернул ладонью вверх и высыпал в неё содержимое. На раскрытой ладошке лежали серьги. Серебряные, невесомые с овальным темно-зелёным камушком на конце каждой серьги был прикреплён рельефный, серебряный, кленовый листик. Камушек напоминал отцовское кольцо, которое я продолжала носить как кулон на шее.
- Нравится?- спросил брат.
- Ага, очень. Только вот уши не проколоты, к чему их цеплять буду?- вопросительно посмотрела на дарителя.
- А у нас будет время решить эту проблему, сдадим в багаж вещи и пойдём уши прокалывать тебе,- оптимистично заявил Митя.- Главное вовремя добраться до вокзала.
И вот мы вполне благополучно и с запасом времени в два часа приехали, пока Митя сдавал наши пожитки, я беспечно прохаживалась по перрону, любопытно рассматривала сквозь тёмные солнцезащитные очки пёструю толпу спешащих по своим делам людей.
Яркое солнце по-летнему припекало и, закрыв глаза, подставила своё лицо под тёплые лучи, как совершенно неожиданно рядом со мной зазывающий женский голос произнёс на распев:
- Эй! Красавица, давай погадаю на жениха!
Оглянувшись, увидела смуглую черноволосую женщину, средних лет в пёстрой одежде, беспечно засмеялась и ответила:
- Спасибо, я сама вам могу погадать не хуже.
- Да?- удивилась цыганка, пристально окинула меня взглядом, сказала: - Ты зря отказываешься от моих услуг, ещё никто не разочаровался.
- Не нуждаюсь я в этом.
Всё ещё забавляясь этим разговором, я сняла очки и просто посмотрела на женщину, она отшатнулась, прошипела:
- Ведьма! Чур меня!....
Резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь, при этом что-то бормотала не по-русски.
Усмехнувшись, вслед ей крикнула:
- Ха! От ведьмы слышу!
Подошедший Митя посмотрел рассерженной ворожее в след и спросил:
- Рада, чего это она от тебя хотела и почему разозлилась?
В ответ я лишь пожала плечами, сказала:
- Пристала, уговаривала погадать на жениха. Ну, а наш поезд скоро?
- Та, где-то часа через два-три, пойдём уши прокалывать...
Дальнейшие события прошли без приключений, поездка заняла всего несколько дней. Разговоры с братом проходили под нескончаемый стук колёс. Виды лесов, речек и мостов проносились медленно, будто в замедленной съёмке. Он скупо делился своей жизнью, ещё меньше говорил о службе.
И только раз в шутку проскользнула фраза, о том, что сослуживцы считают его везунчиком.
- Знаешь, сестрёнка, все друзья думают, что я счастливчик,- поделился он со мною и рассмеявшись продолжил:
- Представляешь, однажды в горах неожиданно моя группа напоролась на боевиков. Сначала все растерялись, а потом стали хвататься за оружие. А в меня один ваххабит нацелил «макаров». Думал всё, допрыгался. Но представляешь, его пистолет два раза осечку дал!! Вот после этого ребята и стали говорить « Димон - заговорённый»!
Заставив себя сохранить на лице спокойную улыбку и не показать истинных эмоций, едва сдержалась, чтобы сию секунду не попросить Митю бросить армию. Да и вряд ли он тогда бы внял этой просьбе, он не знал о грозящей опасности. Стоило только на один миг представить брата под дулом пистолета, как дыхание перехватывало в груди, и сердце начинало биться от страха быстрее.
Он продолжал говорить, а я даже не вслушивалась, по инерции кивала. В мыслях возникали разные картинки, одна страшнее другой. Перебирала всевозможные аргументы убеждения и, к сожалению, в голову напрашивалась только одна мысль, нужно было объяснить причину, по которой брат должен уйти со службы.
Но как можно сказать Мите, что за ним по пятам ходит смерть?! Может и надо было поговорить, но тогда я не решилась. Думала, ещё успею предупредить и отвести беду...
Москва встретила нас летней духотой города и нескончаемой пробкой, в которую мы попали по дороге от вокзала. В открытые окна такси залетал раскалённый, пахнущий асфальтом и чадящим выхлопом машин ветерок.
С непривычки от жары и всевозможного шума у меня разболелась голова. Закрыв глаза, постаралась отвлечься от раздражающих звуков, почти легла на сиденье прижала пальцы к пульсирующим вискам. В салоне не громко играло радио, мужской голос ведущего без умолку тараторил разные слухи и новости, иногда звучала музыка.
Наконец мне удалось задремать и, сквозь дремоту, послышалась песня, женщина пела о любви:
Где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои...
Припев:
Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
Катастрофически тебя не хватает.
Где-то есть корабли у священной земли и горячие губы твои...
Мы срослись плавниками, мы срослись плавниками, мы срослись плавниками,
Камикадзе выползают на отмель, чтобы влёт задохнуться, чтоб недолго по краю, умираю.
Припев:
Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
Катастрофически тебя не хватает.
Мы срослись плавниками...
Камикадзе выползают на отмель, чтобы влёт задохнуться, чтоб недолго по краю, умираю.
Припев:
Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
Воздух толчками, и пульс на три счета-та...
Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
Катастрофически тебя не хватает.
Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я,
Воздух толчками, и пульс на три счета-та-та-та...
Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне,
Катастрофически тебя не хватает.
Где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои...
Слушая слова, мысленно я уплывала куда-то в заоблачные дали. Возник неясный образ, мужской размытый силуэт, весьма смутно знакомый. И, как в стихах этой песни, захотелось почувствовать солёные губы незнакомца на своих, чтобы его руки крепко обняли, прижали к себе и не отпустили. Откуда взялись такие странные желания в моей голове понятия не имела, а тем более мужчина!? Вот тут мне и припомнился давний сон, когда лёжа в коме, я встретилась с бабушкой и в конце на поляне появился этот незнакомый, странно родной силуэт. Интересно, почему он возник именно теперь?
- Ну, слава Богу поехали,- раздался громкий возглас брата прямо над моим ухом, тем самым резко прервал моё забытьё.
Вздрогнув от неожиданности, я подскочила на сидении, сон как рукой сняло. Оглядываясь по сторонам с любопытством рассматривала людей, спешащих по своим делам.
Огромный город с небоскрёбами, кафе, кинотеатрами, ресторанами и множеством разных зданий.
Такси подъехало к многоэтажному зданию, у входа нас ждала симпатичная, светловолосая, худенькая молодая девушка. Она радостно улыбнулась, едва увидела выходящего из машины брата и кинулась к нему на встречу.
- Димка! Ну, наконец-то ты приехал! Я так соскучилась,- обняла она его за шею.
Он подхватил её и поцеловал.
- Оля, привет! Я тоже скучал. Хочу тебя познакомить с Радой. Сестрёнка, это Оля моя жена. Вернее через неделю будет ею.
Я протянула руку девушке, которая с нескрываемым интересом разглядывала меня.
- Приятно познакомиться, очень рада, что у брата есть невеста.
- Мне тоже приятно, Рада,- ответила любезностью на моё приветствие Оля.- Дима много рассказывал о тебе.
- Да? Интересно, и что он говорил обо мне? - спросила я...
Продолжая беседовать, мы вошли в подъезд и поднялись на их этаж.
Ольга оказалась милой, общительной девушкой, прожив у них несколько дней, я радовалась за них обоих. Тем более что через восемь месяцев у них ожидалось прибавление в семье.
Было забавно наблюдать, когда Оля пришла в ужас, увидев мою одежду, и не стала слушать возражений, потащила покупать новый гардероб.
Затем, не смотря на мои протесты, в компании Димки отправилась на кастинг передачи.
Должна сказать, там собралась весьма колоритная толпа. Кого там только не было, колдуны и колдуньи, ведьмы, потомственные знахари и самозванцы всех мастей, шаманы, ведуны.
При первом испытании большинство отсеялось, второе задание найти машину, в которой спрятался человек, удалось пройти далеко не всем. Неизвестно по какому критерию отбирались участники, но в итоге нас осталось десять человек.
Всех, кто прошёл отбор поселили в гостинице, в том числе и меня. Я, несмотря на недовольство брата, переселилась туда.
Свадьба Димы и Оли прошла в кафе, которое они сняли на вечер. Пришли друзья по службе и общие знакомые, набралось человек пятьдесят. Веселились от души, сослуживцы брата на перебой приглашали меня танцевать и так рассматривали, что становилось неудобно под такими испепеляющими взглядами. И лишь один парень сидел, отрешенно и смотрел на праздник. Молодой, лет двадцати пяти, коренастый. Чёрные волосы, загоревшая кожа, высокий лоб, тёмные брови и орлиный нос, настороженный взгляд карих глаз.
Отозвав в сторонку брата, я спросила, что случилось с его другом. Он нахмурился, тяжело опустился на ближайший стул, сунул пальцы в светлую шевелюру и сказал:
- Это Славка, был на задании. Ему не правильно дали координаты отряда боевиков, ребята высадились прямо на их базу. Без подготовки, все вещи и боезапас пришлось оставить. Половину парней сразу расстреляли, а Славке и ещё троим, удалось уйти. Они бродили по лесам неделю, голодные почти безоружные пока не вышли в нужное место. Вот теперь приходит в себя, хочет найти ту с.ку, которая их доставила, дав ложные координаты.
- М-да! Ты думаешь это специально сделали? - спросила и поёжилась от нехорошего предчувствия.
На что брат пожал плечами и ответил:
- Не знаю, но такое стало происходить у нас частенько. Конечно все такие случаи тщательно расследуют, только пока толку нет.
- Митя, ведь у тебя жена беременная может стоит найти работу поспокойнее?- попробовала я убедить брата.
- Нет, Рада! Я не крыса и с корабля не побегу! А Ольга знает, какая опасная у меня работа.
- Ладно, извини! - случайно посмотрела на ручные часы, и ойкнула:- Мне надо ехать в гостиницу. Завтра, нам сказали, ранняя съёмка.
- Как ты доберёшься? Может проводить?
- Такси вызову, не переживай! Лучше жену береги. Пойдём, я с Олей хочу проститься.
Пока я прощалась и отбивалась от предложений выпить за здоровье молодых, брат нашёл мне попутчика.
Слава обещал ему довести меня в целости и сохранности, так как приехал на авто и не пил за столом.
Наша поездка проходила молча, лишь иногда я ловили на себе его изучающие взгляды.
Затем он нарушил молчание, спросил:
- Так ты сестра Селивана? Он говорил, что у него красивая сестра. Не соврал, очень и очень красивая. А я слышал, ты приехала на «Битву экстрасенсов»?
- Да, участвую.
Он удивлённо приподнял брови.
- И как успехи? Хочешь победить?
- Нет, не хочу. Мне это ненужно.
Слава ухмыльнулся, но нечего не сказал до самой гостиницы. Поблагодарив за помощь, я вышла из машины и направилась к входу.
Три месяца спустя...
Это задние выдалось трудным, не физически, а скорее морально.
За помощью обратилась мать зверски убитой молодой девушки с просьбой найти её убийц.
Каждый из участников старался показать свои способности и перейти в следующий тур игры.
Отвечая на вопросы ведущей и полицейского, я непроизвольно теребила подаренную братом серьгу.
Наконец-то съёмка закончилась и, вздохнув полной грудью, поднялась со стула и направилась на выход из студии.
- - Радмила, постойте!- раздался позади меня голос несчастной матери.- У вас отломился от серёжки листочек.
Удивлённо обернувшись, я, сделав шаг на встречу ей, протянула руку.
Как в замедленной съёмке, женщина медленно вложила в мою открытую ладонь серебряный листочек от подаренной братом серьги. И в тот самый момент меня словно огнём обожгло виденье, избитый, застреленный брат в луже собственной крови с открытыми глазами, из которых ушла жизнь. От такого зрелища дыхание перехватило, но неимоверным усилием воли заставила себя посмотреть на довольные незнакомые лица, запоминая их навсегда. Убийц, которые только что расправились с единственным дорогим мне человеком на целой земле.
Развернувшись по инерции я, не разбирая дороги, выскочила со съёмочной площадки, не обращая внимание на окрики людей, пытающихся что-то сказать. Неимоверный клубок чувств из боли, злости, жгучей ненависти, бессилия, отчаяния в тот момент владело мною. Красная пелена застилала глаза и это не метафора, я мчалась по коридору студии и на своём пути никого не замечала, натыкалась на людей, которые в испуге шарахались в разные стороны.
В конце - концов оказавшись в каком-то мало освещённом тупике, задыхалась от бессилия, принялась молотить кулаками стену сбивая с них кожу и не чувствуя боли. А перед глазами всё стояла картина, в которой мертвый брат с простреленной головой и два подонка, весело смеющиеся над ним. Если бы в тот момент я имела возможность оказаться там, убила бы их голыми руками. И плевать на последствия этого поступка.
Не знаю, сколько я так била ни в чём неповинную стену, пока от бессилия и горя не прижалась к ней спиной и медленно не сползла на пол. Обняв сжатыми руками, колени и уронив голову, ощущала внутри лишь всепоглощающую боль, пустоту, холод, от которых меня спасал Митя своей любовью и верой в добро.
Как говорят: месть - это блюдо, которое подают холодным. Вот в тот момент я и стала той ведьмой, которой все меня считали. Вся доброта умерла в тот миг вместе с братом и я тоже.
А на свет, как змея из старой шкуры появилась совсем другая девушка. Жестокая, циничная, грубая, не знающая пощады и жаждущая мести, как древняя богиня. Моё сердце истекало кровавыми слезами, а глаза были сухими.
Кто-то легонько дотронулся до моего плеча, вздрогнув от неожиданности, я подняла голову и посмотрела на стоящего. Это наш гримёр Васичка- душка, все его так звали из за его ориентации, да он её не скрывал, наоборот выставлял напоказ. Вычурно одеваясь, пользовался косметикой и растягивал слова на манер гламурных девиц, всем поведением заявляя, что ни такой как все остальные.
Вот даже сейчас он стоял с обиженной миной, надув губы и сложив руки у себя на груди.
- Дорогая, что случилось? Какая муха тебя укусила, ааа?- спросил он.- Неужели провалила задание? Да, ты не расстраивайся так! Вот как молотила по бедной стене все пальцы себе изуродовала, я даже боялся подойти. Пойдём, помогу. Так уж и быть спасу от инфекции, а то здесь, - он брезгливо поморщил нос, и нараспев продолжил:- не долго подхватить любую заразу. Вставай, нечего сидеть на холодном полу, а то попу себе отморозишь.
Не смотря на всё горе постигшее меня, на пару секунд забыла о нём и ухмыльнулась, слушая болтовню этого клоуна. И тут только до меня дошла одна интересная мысль, этот Васичка- душка вовсе не так прост, как хочет показать всем, выставляя мнимые недостатки. Сощурив глаза, пристально рассматривала его. А он, причитая и по - детски возмущаясь, наклонился и цепко схватил меня за рукав кофты потянул вынуждая подняться и следовать за ним.
Я шла за ним по длинному тусклому коридору, и он казался бесконечным. Наконец мы пришли в гримёрку, там как всегда толпились разные люди, Васечка в своей манере выгнал всех словами:
- Вон, все вон отсюда! Уйдите, противные! Мне нужно лечить человека, - жеманно размахивая руками.
Посадив меня в кресло, он быстро извлёк откуда-то из многочисленных ящиков аптечку. Выложил на гримерный столик все, что в ней было, стал обрабатывать раны на сжатых в кулаки пальцах, изредка посматривая на моё равнодушное выражение лица.
Наверно искал признаки нестерпимой боли, но зря! Я её не чувствовала, совсем нечего. Она разрывала меня изнутри ржавым, тупым, с зазубринами ножом, оставляющим глубокие, незаживающие раны в душе. Не давая времени на восприятие горькой правды и попыток смириться с утратой.
Даже раньше, задумываясь о приходящих за помощью ко мне со своим горем людях, задаваясь невольным вопросом, насколько трудно смирится с потерей близких людей, я приходила к неутешительному для себя выводу, что простить убийцу не для меня. При одной только мысли об этом, закипала кровь. Теперь в действительности я стояла на распутье перед таким выбором. Знала, что выбрав путь мести уже не смогу вернуться к старой жизни и исправить ошибки. Но поступить иначе, простить мучителей, отпустить их, означало предать память брата и всё то, что любила.
Погрузившись в свои мысли, я не слышала, что всё это время говорил Васичка. Только когда он позвал меня по имени, очнулась.
- Рада? Ты здесь?- прокричал он у самого уха и помахал рукой перед лицом, пытаясь привлечь внимание.
Повернув голову, я посмотрела на него, моргнув растерянно, спросила:
- Вася, что нужно?
Он стоял с йодом и ватой в выжидательной позе.
- Наконец услышала, я тут разоряюсь почти полчаса. Ты сидишь как восковой манекен в музее Мадам Тюссо. Кулак разожми, там кровь. Обработать надо, не хватало заражение получить по глупости.
Опустив взгляд на свои руки, с удивлением заметила, они до сей пор сжатые и мне не под силу их разжать.
-Не могу, пальцы онемели,- ответила я.
Он отложил приготовленные для обработки препараты, присел на корточки и нажал на какую-то точку запястья, насильно разжал мои пальцы.
На раскрытой ладони лежал впечатанный в неё, окровавленный серебряный листик. Он с такой силой вжимался, что тупые края прорезали кожу, кровь проступила сквозь порез и контуры отпечатались на нежной коже.
- Как символично, - заторможено подумала я, глядя на кусочек метала окрашенный кровью, словно этот контур отпечатался в душе.
- Ого!- присвистнул Вася. И постарался очень осторожно вынуть его, боясь причинить лишнюю боль.
Вынув из раны сломанную деталь, он с тихим позвякиванием положил её на полированную до блеска деревянную столешницу.
- Рада, что случилось? Расскажи, тебе станет легче. Давай, не молчи, - впервые прекратив свой спектакль, серьёзно потребовал Вася, довольно ощутимо потряс меня за плечи. - Нельзя держать всё в себе, это вредно! Слышишь меня?! Если хочешь, поплачь. Только не закрывайся от всех!
- Холодно, мне так холодно,- тихо прошептала я, обнимая себя и пытаясь согреться.
Но этот холод шёл изнутри от зияющей раны, от чувства безнадёжной потери. Удерживая всю боль внутри, понимая, что только она поможет мне выстоять в задуманном деле.
Холод не уходил, хотя меня и пытается согреть, укрыв пледом новоявленный друг. Стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, усилием воли переключилась на суетливого Васю, который всячески пытался достучаться до девушки с потухшим взглядом в отражении зеркала.
- Вася? А ты зачем ломаешь комедию?- без предварительной подготовки спросила я.
- В смысле?- не понял вопроса он.
- Ну, почему выставляешь то, кем не являешься на самом деле. Ты же не гей!- вопросительно посмотрела на него.
Он растерянно ухмыльнулся и с долей восхищения, ответил:
- Надо же! За столько времени ты первая, кто это понял. Как догадалась? В чём я прокололся?
- Вася или как там тебя на самом деле зовут, это нетрудно было. Стоило лишь внимательнее присмотреться и отбросить стереотипы. Как говорили в одном старом детективе «Никто не замечает прислугу, почтальона, врача и другой персонал. Они все на одно лицо». Вот и к тебе настолько привыкли, что почти не замечают. А ты этим комплексом великолепно пользуешься, вопрос только зачем? - спросила его я.
Он присел на край стола, на секунду задумался, со вздохом признался:
- Всё началось с моего увлечения игрой в карты. Вначале я даже выигрывал, удача улыбалась, но однажды нарвался на крутых парней. Проигрался до трусов, ещё и должен был им весьма кругленькую сумму. Платить долги нечем, тогда я ещё учился в «ЩУКЕ»* и обратился к другу за помощью. Он согласился дать денег, но с условием. Костя, так звали моего знакомого, оказался бандитом в группировке «Севера»,- он замолчал.
- А дальше? И что это «север»?- подтолкнула к дальнейшему рассказу Васю.
Он грустно улыбнулся и спросил:
- Ты умеешь хранить секреты? Надеюсь, да. Совсем забыл, не все знают «Севера». Это самый влиятельный человек, очень жестокий, беспощадный. Мне говорили парни, которые на него работают, что в молодости он в первый раз сел в тюрьму за серийное убийство пяти человек. Родители убитых были тогда очень влиятельными людьми, постарались упечь его на всю жизнь. Но он выжил в тюрьме строгого режима, через пятнадцать лет вышел, сколотил свою банду, поднялся из рядового до крутого бизнесмена, с которым считаются не только паханы, но и политики приходят на поклон. Так вот угораздило меня ему задолжать, теперь отрабатываю здесь. Видите ли «Северу» нужен свой экстрасенс, не знаю зачем. Только он обещал отпустить меня, как только найду бедолагу.
- Почему сразу бедолагу?- спросила я.
- Рада, пойми - это билет в один конец! Ведь если он согласиться на такую «работу», будет в курсе всех дел и тайн, а остальные будут охотиться за этой информацией. С её помощью можно сделать многое, а за носителем этих тайн следить будут как за президентом. Будут стараться найти «ахиллесову пяту» прилагать усилия подкупить или шантажировать. Короче, кандидатов в камикадзе не видно. Вот я и выбрал такой имидж, зарплата хорошая, поклонники и бабы не пристают. Я в курсе всех и вся, и никто ни в чём не будет подозревать, - закончил он.
- Говоришь, твой «знакомый» ищет экстрасенса?!- задумчиво произнесла я.
«Если он такой, как Вася наболтал. То ему нужен человек, которому нечего терять» - размышляла я.- « Да и он обладает влиянием для защиты своих интересов, а мне как раз и нужен такой».
- Эй! Ты что удумала?! Детка! Не влезай в это дерьмо!- поняв мой интерес, воскликнул Вася.- Оттуда выхода нет, вернее он последний в жизни. Билет на тот свет!
- Сама знаю, мне теперь нечего и некого терять. Скажи «Северу» я согласна, но с одним условием.
- Да? И каким условием?!- с любопытством спросил меня Вася.- Прежде всего, не называй его «Север», он Святослав Николаевич Северский.
- Передай ему, я согласна. Хочу с ним встретиться, пусть скажет где и когда,- не давая себе шанса отказаться настаивала я.
«ЩУКА»*- ТАК СОКРАЩЁННО называют Щукинское театральное училище.
Дверь в гримёрку, где Вася меня лечил, с рывком распахнулась и на пороге появился Евгений - маленького роста черноволосый парень, потомственный маг-чародей, участник этого шоу, весь мокрый, как будто на него ушат воды вылили. Мы, не сговариваясь, переглянулись и одновременно спросили:
- Что случилось? Кто это тебя так облил? Он ошалело зыркнул на нас взглядом и раздражённо проговорил:
- Вы, что, не слышите?! Погода на улице с ума сошла! Я на пять минут покурить выскочил, светило солнышко, потом неожиданно небо почернело. Гроза началась, дождь как из ведра, не успел даже глазом моргнуть. Светопреставление какое-то началось!
Я лишь хмыкнула в ответ, поняв отчего этот катаклизм случился. Побочный эффект моих способностей проявился во всей своей красе. М-дааа.... Надо держать эмоции под контролем, а то как бы, обещанный народом майя, конец света не наступил раньше положенного срока. Неожиданно зазвонил мобильный в моём кармане. Вытащив его, я посмотрела на дисплей.
С болью и ужасом увидела имя «Оля».... Ну, что сейчас я могу ей сказать?!... С силой сжала телефон, заставив себя набрать побольше воздуха и медленно выдохнуть. Надо было собрать волю в кулак и ответить на звонок.
- Алло! Оля, привет! Ну как там у вас дела? - начала я бодрым голосом.
- Радачка, как хорошо, что ты ответила! А то к Димке не могу дозвониться. Он вроде обещал позвонить, да вот молчит. Приезжай ко мне, поболтаем. Взглянув на себя в отражение зеркала, ужаснулась - на меня смотрела совершенно белая, как простыня, девушка... Огромные зелёные глаза, казалось кричали от боли и отчаянья. Как с таким лицом появится у Ольги?!
Но делать нечего, ведь это теперь единственная родственница и ей ещё хуже, чем мне.
- Да, да, конечно я приеду. Жди, только такси поймаю и сразу к тебе.
Оля обрадовалась и, сказав что будет ждать с нетерпением, отключилась.
- Вася! Сможешь привести меня в божеский вид? - спросила я временно притихшего друга. - Ой! Дорогая моя! - начал он причитать в своей обычной манере, - Что ты с собой сделала?! Попробую, но за результат не ручаюсь.
И выставив за порог гримёрки онемевшего от Васиной наглости мокрого потомственного мага, принялся за дело. Через час я была в гостях. Это далось с огромным трудом, улыбаться и стараться не выдать своих чувств. Как бы в невзначай спросила Олю о её родителях, мне срочно было нужно вызвать их до того, как ей сообщать о пропаже брата. Ей понадобится поддержка и помощь, а я была не в том состоянии, чтобы утешать Олю.
Незаметно взяв у неё телефон, быстро нашла номер родителей, записала в свой. Посидев ещё полчаса и, как сумела успокоив жену брата, отправилась в гостиницу.
Все последующие дни и ночи я не могла найти себе места от разрывающей сердце и душу боли и ненависти. Металась по гостиничному номеру, как дикий зверь в клетке. Лишь спустя трое суток меня сморил тяжёлый сон, в котором пришла бабушка.
Она сидела у изголовья кровати и смотрела на меня с тоской в глазах.
- Радачка, бедная моя девочка! Прошу тебя, поплачь. Станет легче, не нужно всё держать в себе. Пожалуйста, только не делай глупостей! Знаю по себе, как это трудно сделать, но надо.
- Нет, бабушка! Я успокоюсь только когда эти твари будут мертвы, а пока они ходят по этой земле и убивают людей - не будет мне покоя!
- Внучка, послушай старую женщину. Оставь всё как есть, они получат своё потом, не губи свою душу.
- Прости, но иначе не могу. Стоит только закрыть глаза, как вижу мертвого Митю и их довольные рожи.
- Ну, что же Рада видно судьба хочет испытать тебя в очередной раз. Мужайся, девочка! Ибо, если ты сделаешь задуманное, то наказание за погубленные души этих нечестивцев будет долгим и мучительным. Ведь наказывать и отнимать жизнь может только Господь Бог! Ты сможешь искупить этот грех лишь спасая людей от болезней! Запомни мои слова, внучка! И она исчезла, а меня разбудила трель мобильного. Посмотрев на экран, увидела незнакомый номер, ответила:
- Алло!
Грубый, прокуренный мужской голос, проговорил:
- Это ты, Радмила?
- Да, а вы кто?
- Мне передали твоё согласие, завтра Василий привезёт тебя, если ты конечно не передумала, - игнорируя мой вопрос, сказал мужчина.
- Нет, я приеду, Святослав Николаевич, - понимая кто мне звонит, заверила «Севера».
- Что ж, тогда жду завтра в десять утра.
И, не прощаясь, закончил разговор.
Посмотрев на часы, я тихо простонала: «Час ночи, теперь уже не усну до утра», - поднявшись с тёплой кровати и укутавшись тонким одеялом, прошла к окну.
Открыла его, села на широкий подоконник, обняв колени руками, так и просидела до самого рассвета, вспоминая Митю. Утром, приняв душ и одевшись, я поехала на съёмочную площадку. Там уже вовсю суетились осветители, звукооператоры, монтировали декорации... Вообще-то царила обычная атмосфера...
Направившись на поиски неугомонного гримёра, я чувствовала себя здесь чужой. Обходила павильоны и ловила себя на мысли: « Зачем мне это всё? Ведь теперь даже победа бесполезна, ведь Мити больше нет. А без него вся жизнь теряет смысл» - с горечью думала я.
Увидев Васю, подошла к нему, он поражённо смотрел на меня.
- Привет, что случилось? Почему ты так удивляешься?
Он молча покачал головой, как - будто отгоняя мираж.
- Рада, выглядишь отвратительно! С таким лицом только в гроб класть, а не к «Северу» в гости ходить! Ты сколько не спала, неделю?!
- Спасибо, друг, утешил! Вася, прекрати! Не преувеличивай!
- Это я преувеличиваю?! - возмутился он, мгновенно вспыхивая. - Нет, ты себя в зеркало, когда в последний раз видела? Вылитое приведение, от тебя скоро люди будут шарахаться! Пойдём-ка со мной, подруга.
И ухватив меня за рукав потянул в сторону гримёрки. Остановившись напротив большого зеркала, он кивком головы показал на отражение и сказал:
- Итак, что ты видишь в нём?
Я хмуро взглянула на свою копию и поражённо замерла. В отражении стояла девушка, бледная, худая, как щепка. С потухшим взглядом. Огромные зелёные глаза, тёмные круги под ними от бессонных ночей. Вообще-то Вася оказался прав, с таким лицом на улице появляться нельзя.
- То-то же, подруга! Пошли, у нас в запасе есть час. Попробую привести тебя в человеческий вид, - пообещал гримёр.
И вот уже мы стоим возле высокого офисного здания, охрана без задержек пропускает нас вовнутрь.
Обычное помещение, деловой стиль хай-тек. Секретарь-мужчина пригласил меня войти в кабинет, а друг остался ждать снаружи.
Войдя, сразу увидела этого человека. Он расслабленно сидел в кожаном кресле и с интересом рассматривал меня.
«Север» был сухощавым мужчиной, лет шестидесяти, с короткими седыми волосами. Высокий лоб, испещренный глубокими морщинами, широкие, тёмные брови, глубоко посаженные чёрные глаза, прямой нос, впалые щёки, сжатые тонкие губы с сеткой морщин и волевой подбородок. Да и вообще он производил впечатление очень волевого, сурового и, как ни странно, справедливого человека.
- Здравствуйте, Святослав Николаевич.
- Ты значит и есть Рада?! Девочка, сколько тебе лет? Иди домой, в куклы играй.
Моё, с трудом сдерживаемое, возмущение прорвалось.
- В куклы?! Вы шутите?! Я с девяти лет живу одна и вполне могу отвечать за свои поступки, а вы считаете меня ребёнком?!
Он лишь усмехнулся и ответил:
- А что ты можешь, девочка?! Васька идиот, расписал мне, что нашёл настоящую ведьму, а я вижу перед собой маленького цыплёнка.
От злости на его слова я даже забыла кто передо мной и открыла рот, чтобы поставить нахала на место, но тут позади меня без стука отворилась дверь и кто-то прошел в комнату.
- «Север», извини не знал, что у тебя встреча. - сказал вошедший.
- Она уже уходит, говори уже, хватит выпендриваться, Кандрат! Удалось найти хоть что-нибудь?
Кандрат прошёл мимо меня, и раздражённо кинул на стол пачку фотографий. Она из которых упала к моим ногам.
- Нет! Этот м..ак чист!
- Как это? Совсем ничего не нашёл?
- Нет! Он прямо как ангелок, только крыльев не хватает, - раздражённо сказал Кандрат.
Я, наклонившись, едва взяла упавшее фото, как захотелось брезгливо помыть руки от увиденного мной.
- Такому как он, даже в аду места не будет! Сумасшедший маньяк! - и кинула подобранное фото к остальным.
Развернувшись, направилась к выходу, но следующие слова заставили меня остановится.
- Что ты сказала, малявка?! Почему он маньяк?!
- А как назвать человека, у которого собственное кладбище?
Меня развернул лицом к «Северу» Кондрат.
- Откуда знаешь, знакома с ним?
- Нет, я его не знаю и знать не желаю. Увидела по фотке.
- Как это, увидела? Мои люди следили за ним днём и ночью в течение трёх месяцев!